Земля точка небо
Шрифт:
– Друзей? – спросила мама. – Это тех друзей?
– Каких, мам?
– Не важно. В принципе, это твоя личная жизнь, я не хочу вмешиваться.
– Мам. Что произошло?
– Ничего. А что?
– И ты просто звонишь узнать, как дела.
– Ну да.
– Дела хорошо. Как я уже говорила.
– Ну, тогда хорошо.
– Пока?
– Пока, береги се… – мама повесила трубку, оборвав себя на полуслове.
Нет, у них определенно было не всё в порядке.
Лиза открыла ноутбук
И вдруг Лиза увидела. Не в обычной ленте, а среди мелких баннеров, которые липнут к любой странице, вопя о заработке, бесплатных сиськах и пустых сенсациях. Она щелкнула на заголовок, ожидая спам и тонну рекламы, но ссылка вела на простую заметку, набранную огромным шрифтом. Едва шевеля курсором, Лиза прочла до конца и снова открыла поиск. Так и есть. Это было повсюду. Двадцать четыре тысячи совпадений.
Когда вернулся Максим, она перехватила его у порога.
– Нужно вернуться назад, – сказала Лиза. – Прямо сейчас.
– Это с какой стати? – удивился Макс.
– Пойдем.
Она потащила его в комнату и развернула ноутбук Максиму навстречу.
– Это что? – спросил он.
– Читай.
– «Развратные знаменитости», – медленно прочел Макс. – Э-э…
ЭЛИЗА ФРЕЙД ЖИВЕТ С ДВУМЯ МУЖЧИНАМИ.
И фото Лизы с приделанной обнаженной грудью.
– Нужно вернуться. Прямо сейчас.
Часть II. Настоящее
Глава 6. Снова земля
15 сентября 2005 года
Изнутри психбольница обманывает любые ожидания. Ты ждешь смирительных рубашек – а их нет. Ждешь безумия – а его не больше, чем на улице. Ждешь хоть чего-то необычного – а это просто больница: грязная, холодная и нищая. Здесь есть решетки на окнах, но они бывают везде. Есть решетка и на двери, но только на той, что ведет наружу. И дежурный запирает ее только вечером. Или когда идет на перекур.
Здесь нет буйных. Их держат в другом здании, куда из наркологии можно попасть лишь за особые заслуги. Мои обрывочные ночи и дни прошли в компании двух самых безобидных ребят, которых мне доводилось видеть. Когда приехал инспектор, быстро выяснилось, что им здесь вообще не место, и я остался в тройной палате один.
Режим, питание, железные кровати – больше всего напоминают мне детский сад. Я смутно помню те же правила: тихий час, руки на одеяло, культурные походы в столовую. Я уже ел все эти блюда: сырники, яйца всмятку, гороховая жижа, от которой шарахаются мухи, – так же точно мне приходилось давиться ими ребенком, под суровым надзором садистов в белых халатах. Так устроена жизнь: когда оказывается, что ты не готов, тебя снова и снова приводят сюда, и опять заставляют пройти вводный
Мой экзаменатор, врач из министерства, что успел за пару дней вычистить наркологию и сексопатологию, оказался совершенно лыс. По его мягкому длинному лицу, слегка похожему на гриб, невозможно было определить, шутит он или говорит серьезно.
– Вот она, местная знаменитость, да? – спросил он, усевшись на койку возле моей. Сетка заскрипела и натянулась. Инспектор поерзал, усевшись глубже, и раскрыл на коленях тонкий портфель.
Кроме меня в палате не осталось никого, поэтому лысый доктор не ждал ответа.
– Посмотрите сюда, – он улыбнулся, а может, просто глянул в мою сторону. – Прислали распечатку скана ксерокопии. В конверте. Сказали, файл с картинкой большой, по электронке не отправишь.
Я молчал. Неловко говорить с человеком, по лицу которого невозможно определить даже возраст. Сколько лет ему было? Тридцать? Пятьдесят? Я не знаю до сих пор.
– Черт знает сколько работаю в министерстве, – сказал инспектор. – И ни разу не получал документов по электронной почте. Только на такой вот, на папиросной бумаге. Так еще и на матричном . Приходится буквы от руки дорисовывать.
Врач говорил и рылся в портфеле. Его лицо оставалось гладким, как продолжение лысины.
– Ну? – спросил он, так и не подняв глаз. – А у вас какие соображения по поводу?
По какому?
– По любому. По всей этой, вон… суровой действительности?
В оконную сетку царапались первые желтые листья.
16 мая 2005 года
Лиза сидела в кресле.
Они с Максом погрузились в автобус тем же вечером, уснули и проснулись в нем, и снова наступил день, а потом опять был закат, и снова за окнами стемнело, а Лиза всё так же сидела в кресле.
Весь день гудел мотор. Весь день у нее мерзли ноги. Лиза сбросила туфли ночью, а с утра не смогла надеть их – как и предупреждал Дима. Ее шея не поворачивалась. Она горела так, будто позвонки растерлись в мелкий песок. Об этом Дима тоже говорил. Они с Максимом пытались убедить Лизу часа два, но всё без толку. Она добилась, чего хотела, и жаловаться теперь было некому.
– Я звонил во Франкфурт, – говорил Макс. – Вполне реально взять билеты на завтра, мы закажем такси с утра, и днем уже сядем в самолет. Завтра же вечером будем на месте.
– Когда долго сидишь неподвижно, в ногах собирается жидкость, – рассказывал Дима. – Обувь будет на размер меньше.
– Нет, нет, – Лиза мотала головой. – Я не могу. Нужно ехать прямо сейчас. Я не смогу заснуть, пока мы не выедем.
– В автобусе ты тоже не поспишь, – возражал Дима. – На этих креслах нормально заснуть не получится, это нужно уметь.
– Завтра же, – повторял Максим. – Завтра вечером. А не послезавтра, как в случае с автобусом.