Земля Тре
Шрифт:
– Чудь!
– Подожди...
– Косту качало, как пьяного, он вынул из ременной петли булаву и спросил, озираясь: - Где?
Глеб, широко расставляя ноги, чтобы удержать равновесие, обошел вокруг превратившегося в факел ушкуя, наугад срубил мечом несколько кустов и остановился в замешательстве.
– Где же они?
– Ты их видел?
– Коста прижал руку ко лбу и пытался сосредоточиться.
– Нет...
– Может, их и не было?
– Но ушкуй! Разве не видишь?
– Вижу...
Спасти корабль было
– Кто поджег? Кто?!
– Узнаем...
Ветер выдернул из огненной гривы косматый клок, швырнул под корму второго ушкуя, стоявшего неподалеку. Глеб отбросил меч, стащил непослушными руками кафтан и накинул на дымящуюся траву. Вместе с Костой кое-как затоптали не успевшее разгореться пламя. В этот момент очнулся Илья, остекленевшим взором уставился на пожар.
– Вставай!
– взмолился Коста.
– Если дунет посильнее, потеряем и второй.
Илья, превозмогая дурноту, принялся расталкивать Шестопала. Ушкуйники зашевелились, даже Алай поднял голову и вытаращил воспаленные глаза. Все были живы, но непонятная слабость сковывала руки и ноги.
– Быстрее... быстрее!
– торопил Глеб и налегал спиной на обшивку корабля, словно мог в одиночку сдвинуть его с места.
Спотыкаясь и падая, ушкуйники сошлись вместе, навалились гуртом на горячую, в подтеках расплавленной смолы корму уцелевшего судна. Медленно вершок за вершком - отодвинули его на безопасное расстояние и, обессиленные, попадали на землю.
– Молодцы!..
– только и смог выговорить Глеб, на большее уже не хватило сил.
А огонь пылал, раскачиваясь на ветру исполинским цветком и прожигая беззвездную черноту неба. Шипела смола, трещали и проваливались в глубину трюма палубные доски. Ушкуй таял на глазах. К утру от него осталась лишь гора спекшейся золы.
На рассвете, когда погасли последние искры, Глеб, не говоря ни слова, поднялся и ушел в лес. Странная немощь, навалившаяся внезапно, так же внезапно и ушла, оставив ощущение легкого озноба и мелкую дрожь во всем теле, как бывает после приступа лихорадки. Глеб дошел до ручья, упал на колени и стал пить леденящую зубы воду. Утолив жажду, вытер рот рукавом. Сморщился - от кафтана несло дымом...
– Глеб!
Вскинул глаза, увидел Косту. Тот держал в руке стебелек с узкими темно-зелеными листочками.
– Что это?
– Сон-трава. Тут ее много.
– Значит...
– Это ничего не значит. Хотя подложить ее в кашу было проще простого.
– Постой!
– Глеб подхватился на ноги.
– Где котел?
Коста бросил стебелек под ноги, наступил на него сапогом и сказал, не скрывая досады:
– Не спеши. Котел чистый - я его сам вымыл, еще вчера...
Но Глеб взял его за руку и потянул за собой:
– Идем!
Ушкуйники разгребали остывший пепел. Глеб вышел из леса и с ходу задал
– Кто помогал Косте с ужином?
– Я...
– отозвался Гарюта, и лицо его от волнения покрылось розовыми пятнами.
– Подложить мог кто угодно, - сказал Коста.
– Возле костра толклись все.
– Может, кто-нибудь заметил?
– Глеб с надеждой посмотрел на ушкуйников, но ответом ему было молчание.
– Ясное дело, - с расстановкой проговорил Коста, - кто-то из нас снова...
– "Кто-то"!
– взвился Глеб и пнул ногой обгоревшую железную скобу. Опять "кто-то"!
– Не кипятись. Могло быть хуже.
– Разве?
– Представь себе. Во-первых, вместо сон-травы могла попасться белена. Во-вторых, мы могли потерять оба ушкуя... Кстати, почему он поджег только один?
– Спроси у него.
– В-третьих, если бы ночью поблизости шастала чудь, мы бы уже не разговаривали. В-четвертых...
– Хватит, убедил.
– Коста прав.
– Илья стряхнул налипшую на ладони золу.
– Живы, и на том спасибо.
– Прав-то прав, только мне от этого не полегчало...
– Глеб с мучительным вздохом взбил обеими руками жесткие волосы и сел на перевернутый котел.
– Говорите! Я хочу, чтобы каждый сказал все, что думает.
– А что тут думать?
– удивился Шестопал.
– Отдохнули, пора идти дальше.
– Мы потеряли ушкуй...
– Нет худа без добра. Теперь будет легче - быстрее дойдем.
Шестопал говорил с такой искренней простотой и уверенностью, что на душе у Глеба потеплело. К нему вернулось спокойствие, сердце стало биться ровнее. Выслушав Шестопала, он спросил:
– Кто еще так думает?
– Все!
– так же твердо, как и тогда, на берегу Свири, ответил приглушенный хор.
– Поздно возвращаться, - сказал Коста.
– Мы слишком много прошли и слишком много потеряли.
– Враг все еще с нами, - напомнил Глеб.
– Враг не только с нами, но и вокруг нас.
– Коста сделал паузу, прислушиваясь к шелесту листвы.
– Надо торопиться. Огонь был такой, что могли и с Онеги разглядеть... Через день-другой вся чудь сюда сбежится. Надо идти. Успеем добраться до воды - спасемся, застрянем на суше - погибнем.
Илья подтвердил эти слова молчаливым кивком. Глеб задумался.
– Хорошо. Сделаем так. Каждый из вас пойдет в лес и сорвет по одному листку. Кто за то, чтобы плыть дальше, пусть сорвет березовый, а кто за то, чтобы вернуться - осиновый. Коста, дай-ка шапку... Кладите сюда. Потом сочтем и решим, как быть.
Первым за деревьями скрылся Илья. Через минуту вернулся, опустил в шапку сжатый кулак. Глеб держал ее между коленями и прикрывал ладонью. Следом за Ильей свой листок принес Шестопал, за ним Алай, Гарюта и все остальные. Не сдвинулись с мест только Коста и Пяйвий. Глеб выразительно посмотрел на них, встряхнул шапку.