Земля
Шрифт:
Дорого обошлась Ко Бен Сану его жадность!
Ко Бен Сан догадывался, что донос в полицию — дело рук родни Тю Тхэ Ро. Но точно он ничего не знал, да если бы и знал — ничего не смог бы поделать: факты свидетельствовали против него.
Родственники Тю Тхэ Ро перешептывались о происшедшем втихомолку: они боялись, как бы, узнав правду о доносе, Ко Бен Сан в отместку не подложил им свинью…
Их, впрочем, успокаивало, что Ко Бен Сан был пойман с поличным, а главное, что своей наглостью и жадностью он восстановил против себя не только родственников Тю Тхэ Ро, но и остальных селян: он являлся предметом всеобщей ненависти. У Тю Тхэ Ро и его
Ко Бен Сан и сам чувствовал, что он со всех сторон окружен лютыми, непримиримыми врагами.
А тут еще объявился и «внутренний враг». Ко Хан Сан под предлогом необходимых расходов по освобождению своего двоюродного брата нещадно обирал жену и сыновей Ко Бен Сана. Выжатых у семьи Ко Бен Сана денег ему с лихвой хватало на то, чтобы таскаться по трактирам, пьянствовать, заказывать себе самые дорогие блюда.
А потом, когда Ко Бен Сан был освобожден из-под стражи, Ко Хан Сан содрал и с него за свои хлопоты порядочный куш.
Мошенники и стяжатели, они не щадили не только «врагов», но и свою же родню. Брат обирал брата, сын обманывал отца, и каждый старался урвать кусок побольше. Едва только дело касалось наживы, они грызлись между собой, как собаки, рыча и раздирая друг друга в клочья. Тут уж некогда было разбираться, кто старше, кто моложе, кто отец, кто сын. Любящие родственнички неистово тузили друг друга, обливали потоками грязной брани. Здесь, глядишь, дядя сцепился с племянником из-за воды, а там два брата в азарте денежной игры наставили друг другу фонарей…
А придет день, встретятся у кого-нибудь на поминках все близкие и дальние родственники и начнут, строго соблюдая ритуал старшинства, вежливо, с подчеркнутой учтивостью отвешивать друг другу низкие земные поклоны…
И смешна и трагична эта фальшь.
В доме Ко Бен Сана под одной крышей живут люди четырех поколений. Матери Ко Бен Сана в этом году перевалило за восемьдесят, но у нее до сих пор целы все зубы, чувствует она себя довольно хорошо и любит вмешиваться во всякие хозяйственные и кухонные дела. У Ко Бен Сана было три сына и две дочери. Дочерей рано выдали замуж; поженились и все три сына, включая и младшего, четырнадцатилетнего. У старших сыновей появились уже дети. Одного из внуков, самого взрослого — ему исполнилось тринадцать лет, — женили в прошлом году, и в январе этого года жена его, которая была на три года старше мужа, родила сына.
По этому случаю весь дом ликовал. Больше всех радовались Ко Бен Сан и его мать: первый обзавелся правнуком, а вторая — праправнуком!..
Второму внуку только в этом году исполнится четырнадцать лет, но ему уже просватали Гым Сук, дочь Ю Чем Ди с хутора Твигор.
Ко Бен Сан говорил, что раз Корея освобождена, нужно строго соблюдать старые национальные корейские обычаи. Пусть внук его мал и ни в чем еще не разбирается — надо, непременно надо женить его нынешней же осенью!
Дети кишели в доме, как муравьи в муравейнике! Когда семья садилась за обед, это было поистине замечательное зрелище: в большое деревянное корыто доверху накладывалась дымящаяся рисовая каша, и большие и малые устраивались вокруг корыта и принимались за еду…
Ко Бен Сан унаследовал состояние от матери, которая слыла в свое время кровожадной ростовщицей, беспощадно обиравшей арендаторов. По наследству передался Ко Бен Сану и ее характер.
Все, что Ко Бен Сан снимал с полей, которые возделывала его семья, шло на питание
В захолустье до последнего времени сохранился старый гнусный обычай: женить несовершеннолетних детей. Несколько лет назад здесь считалось обычным делом сочетать брачными узами десятилетних (а то и моложе!) ребятишек. Сейчас времена другие, изменились и люди, но обычай этот сохранился здесь и по сей день.
Это вызвано было прежде всего теми условиями, в которых находились здешние крестьяне. Трудно было беднякам собственными силами возделывать истощенные горные участки: не хватало рабочих рук. А откуда их взять? Вот и пошло: если была у кого маленькая дочка, он брал на дерильсави какого-либо парнишку, и тот в качестве будущего зятя жил при доме бесплатным работником. Дочерей старались как можно раньше выдать замуж: из маленькой слабой девочки работница бывает никудышная, а в семье — лишний рот, следовательно, и лишние расходы. Пословица говорит, что дочь — «изящный вор»: это хрупкое и нежное создание причиняет семье только ущерб! И крестьяне торопились избавиться от «изящных воров».
Девочек можно отдать на мидменури, но выгоднее было взять мальчика повзрослее на дерильсави. Крестьянин, имевший сына, наоборот, предпочитал обзавестись снохой постарше: она и работать могла бы, да и детей рожала.
Все здесь определялось материальными условиями. Родители позажиточнее не спешили выдавать дочерей замуж очень рано. А с сыновьями дело обстояло как раз наоборот.
Если дочери по бедности приходилось выходить замуж рано, то сыновья — по той же бедности — долго оставались неженатыми. Жених, по здешним обычаям, должен был оплачивать все расходы, связанные со свадьбой. К тому же родители невесты требовали порой возмещения убытков, причиненных им… воспитанием собственной дочери!
Крепко засело в головах людей представление о дочери как о чужом человеке, который рано или поздно уйдет из дома и станет работницей в чужой семье. Зачем же ее долго дома держать? И девочек превращали в товар, который можно было купить, продать, обменять на рис, холсты и всякое другое добро…
В обеспеченных домах не было необходимости отделываться от дочерей, зато сыновья женились рано: у них хватало средств и на свадьбу, и на выкуп невесты.
Взять хотя бы Ко Бен Сана. Он без промедления переженил своих сыновей и внуков и извлек из этого двойную выгоду: в доме появились хорошие работницы, а те долго не заставили ждать и народили детей. А дети — это тоже будущие работники…
У Ко Бен Сана издавна заведен такой порядок: на третий же день после свадьбы сноха принималась за работу по хозяйству, начинала заниматься на кухне стряпней.
Бывало, малолетний муж упирался, не хотел заходить в комнату к жене, тогда его всей семьей загоняли туда, как поросенка в свинарню, и насильно заставляли провести ночь с женой.
Уже через два-три года, а иногда и через год жена дарила ребенка, и в доме наступало всеобщее ликование.
А вот в семье Пак Чем Ди или Ко Сен До сыновья по бедности долго не могли жениться. Сыновья Пак Чем Ди так и ходили пока в холостяках, а сын Ко Сен До — До Чи — женился, как мы знаем, совсем недавно.