Земля

Ен Ли Ги

— Я так и хотела…

— А сдобрить землю навозом да подбавить сюда минеральных удобрений — и можно получить десять с лишним семов [8] картошки.

— Неужели такой участок столько может дать?

— Если хорошо удобрить, можно снять больше. Кто гонится только за тем, чтобы площадь расширить, тот не настоящий земледелец! Ведь земля обманывать не умеет. Проведешь одну прополку — она тебя одним урожаем одарит, а два раза прополешь — урожай куда богаче будет! Не так ли?

8

Сем — 160

килограммов.

— Это-то, конечно, так.

Не прошло и получаса, а Куак Ба Ви вскопал уже грядок пять. Грядки были прямые, ровные — любо смотреть! Куак Ба Ви работал быстро, но ничуть не устал и вскапывал землю с прежней легкостью. В глубине души женщина восхищалась этим рослым, налитым здоровьем, сильным крестьянином. Она и за целый день не сумела бы сделать столько, сколько он сделал в какие-то полчаса. Да, нужно быть таким, как он, чтобы обрабатывать землю! А она, как ребенок, только вид делает, что работает. Стыдно и подумать об этом…

— Ну, хватит, — остановила она Куак Ба Ви, — отдохните. Пришли дрова продавать, а сами наработались досыта. Передохнете, пообедаете у нас, а потом уж и пойдете по своим делам.

— Нет, не до отдыха мне: спешу. — Куак Ба Ви, отряхнув руки, вышел с огорода.

— Подождите хоть немного — я сейчас обед приготовлю!

Женщине неудобно было ни с чем отпускать человека, который так много сделал для нее.

— Меня там, в деревне, работа ждет! — Куак Ба Ви перекинул за спину пустое диге.

— Тогда хоть покурите у нас, Ин Сук, принеси-ка табак, который мы по карточкам получили! Он там, на полке.

— Сейчас, тетя! — Ин Сук проворно вбежала в дом.

— Не стоит хлопот, хозяйка! У меня свой табак есть… — Куак Ба Ви снова опустил диге на землю и вынул из-за пазухи кисет с табаком.

4

Раскурив трубку, Куак Ба Ви опустился возле диге на землю и возобновил прерванный разговор.

— Так вот, хозяюшка, вы спрашивали меня о Куак Ба Ви, который живет в Бэлмаыре?

— Да, меня эта история заинтересовала. — Сун Ок вопросительно взглянула на Куак Ба Ви.

— А ведь я и есть Куак Ба Ви! — и он широко улыбнулся.

— Что вы говорите! Неужели это правда? — воскликнула она с удивлением.

— Да, я тот самый батрак.

— Я вас совсем другим представляла! — Сун Ок от растерянности не знала, что и сказать. Ее выручила Ин Сук, которая вернулась из дому с пачкой табаку, упакованного в белую бумагу.

— Вот, — сказала Сун Ок, — закурите-ка из этой пачки… А может, все-таки зашли бы к нам в дом?

О Куак Ба Ви она знала только понаслышке. Но неожиданно увидев его, она почему-то несказанно обрадовалась этой встрече и долго не могла успокоиться.

— Я к вам случайно забрел, дрова продать. Вижу вас впервые. И кажется мне, нелегко вам обрабатывать землю… Не женское это дело!

Почувствовав во рту горечь от табака, Куак Ба Ви сплюнул.

— Да я уж года три

с землей вожусь… За это время узнала, какая это работа. Занятие не из легких. И я бы могла взяться за дело не хуже людей, да сил не хватает. Тяжелую работу не могу выполнять. Мужчина — он бы справился… Надо бы рисом заняться. Тоже, конечно, трудно — особенно, пока с рассадой не управишься. Зато потом легче… Куда легче, чем на суходольном поле! И урожай соберешь богаче.

— Ваша правда. Суходольное поле пропалывать тяжело. А прополоть его не раз, и не два нужно…

— Да ведь и поливной рис в прополке нуждается… Я вот смотрела: не умеют у нас рис полоть. Там, где издавна занимаются рисоводством, поля мотыгами пропалывают. А здесь — просто руками…

— И это верно. Я решил с этого года мотыгой пользоваться. Поливным рисоводством у нас мало занимаются, дело это развито слабо. Ведь для рисового поля чем глубже вспашка, тем лучше… Когда пропалываете рис, глубже рыхлите почву, у самых корней. Тогда удобрения лучше усвоятся. На разрыхленной земле стебли вырастут хорошие, крепкие. А у нас — взмутят воду на поле и дальше идут. Откуда же урожая ждать?

Собеседники разговаривали оживленно, с увлечением. Может, потому, что глубокий смысл таило в себе слово «земля». А может быть, за словами о земле скрывались и иные волновавшие обоих чувства.

— Все это так, — вздохнула Сун Ок. — Вы правы, трудно одной со всем управляться. Понадобится тебе, к примеру, вола нанять. И оплатить я его могу, как нужно, и кормить не хуже других. А не сразу наймешь. Трудно в городе с людьми договариваться. А все почему? Потому что женщина… — Сун Ок грустно усмехнулась. Она с неожиданной для себя доверчивостью изливала душу перед незнакомым человеком, с горечью жаловалась ему на трудности своей жизни, и — удивительное дело! — на душе у нее от этого становилось легче. — Глупые мы, не умеем ничего… не знаем, как поступать, что делать.

Куак Ба Ви, слушая Сун Ок, сочувственно кивал головой.

— Думаю, коль решишь по-настоящему заняться земледелием, — продолжала Сун Ок, — то надо свой плуг иметь, своего вола. Тогда не придется перед людьми унижаться. Может, теленка купить да выходить его? — Сун Ок улыбнулась.

— А почему бы и нет? Как только решите это сделать — дайте мне знать; я вам помогу.

— Что вы… Если бы мы в одной деревне жили… А так… Я ведь обо всем этом так, к слову сказала.

— Да не думайте, что вы меня хоть чуть стесните! Для такого дела у меня всегда время найдется.

— Спасибо на добром слове…

— Ну, пора идти. Отдохнул достаточно. Спасибо…

— Это я вас должна благодарить за работу. Табак-то не забудьте захватить. Не могу ж я вас ни с чем отпустить. Будете мимо идти — заходите…

— Спасибо. Табак-то есть у меня.

— Ну, я очень прошу… Возьмите…

Сун Ок просила так настойчиво, что Куак Ба Ви ничего не оставалось, как взять табак и положить его в карман блузы.

— Счастливо вам оставаться! Извините за беспокойство.

— Что вы, какое же тут беспокойство?