Землячки 4. Сульма
Шрифт:
– Двадцать четыре места у нас в семи детских палатах.
– Только у меня не чисто белое простынное, а слегка в рисунок, но крепкое, качественное, широкое, расцветки четыре, наверное.
– Надо будет мне самой взглянуть на материал.
– Размеры скажете, я принесу все виды сразу, покажу, сами выберете. Пододеяльники будут?
– Нет, по две простынки на кровать.
– А кроватки-то совсем маленькие?
– Да нет, детки-то сейчас всякие бывают, в некоторых палатах на обычных взрослых односпалках лежат, - и засмеялась, - ещё с допотопных времён железные, все головки с ножками уже
– Давайте, я на этой неделе приготовлю по одному спальному комплекту, посмотрите, главврачу покажете.
– Хорошо, готовь, может у нас что и получится, и подушечку одну, не очень толстую. И Устав свой или лицензию прихвати посмотреть.
– Ладно.
Она торговала в основном на полуторки и двуспальными комплектами постельного белья, а теперь по вечерам сидела за своей старенькой ручной машинкой, доставшейся от бабушки, и строчила односпальные простынки и наволочки для больницы.
– Как хорошо, - радовалась душа, - что ситец нашёл себе применение в таком огромном количестве. Хоть бы всё получилось. Может даже не по одному, а по два комплекта на кровать запросят. Хоть бы всё получилось. Завтра же куплю себе новую электрическую машинку, сколько можно откладывать!
Аккуратно уложив каждый комплект в пакетики, всунув рекламную картинку с наименованием свой фирмы в каждый, закрепив скотчем уголок, собрала всё в один большой пакет, в другом -- подушка.
– Завтра после рынка унесу вечером, пусть на работе лежат, - смеялась она, - пусть осваиваются на новом месте жительства, а потом остальным своим сородичам рассказывают, как там хорошо, светло, чисто, тепло, люди все в белых халатах ходят, и грамотные все.
Сделала расчёт розничной цены, нарисовала калькуляцию, и побежала к подружке в соседний дом через дорогу, у которой за мелкие подачки пользовалась услугами компьютера с принтером для собственных нужд.
– Валя, мне ещё надо будет логотип моей фирмы напечатать, штук пятьдесят. Он ведь есть у тебя в меню?
– Есть.
– Но это не к спеху. Спасибо. Я с тобой обязательно рассчитаюсь.
– Да брось ты эти разговоры свои с расчётами. Что я, нищенка что ли.
Сульма знала, что муж и оба сына у подружки занимаются с недвижимостью, и деньги у них крутятся большие. Сама Валя работала в паспортном отделе.
– Ну не могу я вот так, за "спасибо" к тебе всё время бегать.
– Будет время, Сульма, разбогатеешь, тогда и сочтёмся, - смеялась та.
Чуть было не слетела с языка радость о новой работе, но Сульма сумела сдержать себя -- никто до поры до времени не должен даже подозревать её в подобном деянии, она ещё не так крепко за неё зацепилась, чтобы болтать об этом.
Они познакомились с ней случайно, в первую осень по приезду -- стояли в очереди за водкой. Разговорились. Пришлось тогда рассказать, что из Казахстана, что родилась на Урале, что купила комнату, что работает на рынке. Валя была много старше и совсем по-дружески сказала:
– Чтобы ты освоилась здесь быстро, я возьму над тобой
Сульма не стала долго тянуть, через недельку, купив коробку конфет, отправилась заводить знакомство. Сейчас, уходя, она решила отблагодарить подругу.
– Валя, это чистый медицинский спирт. Мой новогодний подарок.
– Где раздобыла?
– Источник нашла, - смеялась Сульма.
– Если кому надо, то только через тебя, ко мне никого не посылай, сама приходи, можешь позвонить -- я принесу.
– Хорошо. Поняла. Спасибо. Мужики мои быстро с ним разберутся, - улыбалась подруга.
В понедельник заведующая рассматривала её шитьё.
– А "Аквамарин" -- это что? Название твоё?
– Да.
– А что означает это слово? Краска какая-то?
– Говорят, это один из оттенков цвета морской волны. Вернее, сочетание нескольких её тонов.
– На море бывала?
– Нет, не пришлось.
– А откуда такое название придумала?
– Да как-то в нашей деревне, в детстве ещё, группа студентов-музыкантов с таким названием выступала на уборке урожая. С тех пор запало в душу.
– Красивое название, - рассматривала та простыни, разворачивая упаковки одну за другой.
– Почти что белое, мне нравится, думаю, нормально будет, и смотрится веселее, чем чисто белое. И какова цена?
– Вот калькуляция.
– Сколько прибыли закладываешь?
– Для продажи на рынке я сорок процентов закладываю, а так как вы бюджетники, то для больницы -- двадцать.
– Подушка дороговата, наверное.
– Подушки-то у меня из настоящего пуха гусиного, поэтому и дороговато.
– Посмотрим, что главврач скажет. Оставляй всё, сверни сама и обратно в пакет всё упрячь. Ремонт-то планируют только в феврале начать, а постель-то понадобится ещё позднее.
– Может закупите сразу по два комплекта?
– Посмотрим, что начальство скажет, сколько денег на эту статью отпустят. Поставь всё на столик, главврач меня по средам посещает, тогда и определимся. Мне ещё надо мебель по размерам заказать, посчитать всё до копейки к среде.
– Лицензию-то посмотрите?
– Да-да, конечно. Так, что тут у нас?
– Читала она вслух, - "Производство, ремонт, торгово-закупочная деятельность одежды и постельных принадлежностей", - и вынесла приговор, - всё у тебя нормально, Адамовна, с тобой можно официальный договор оформлять, здесь главврачу придраться будет не к чему. А разрешение налоговой на открытие счёта с собой не захватила?
– Захватила, конечно.
– Оставь документы тоже до среды.
– Хорошо.
Сульма, не на шутку взволнованная возможностью предстоящего заказа, не раздумывая, отправилась вечером искать швейную машинку. Конечно, купила. Ещё всяких мелочей к этому делу набрала, ножниц, ниток, иголок для швейной машинки, которые частенько приходилось менять, и прочего добра. С наличием денег проблем у неё теперь не было, шали и спирт её здорово выручали, да и всё свободное время, и вечерами, и по утрам она, не покладая рук, шила. В этот же вечер, опробовав новую технику, уже по сумеркам вынесла свою старенькую машинку, оставила на скамеечке около мусорных баков -- вдруг кому ещё послужить захочет.