Землячки 4. Сульма
Шрифт:
И потекли разговоры за столом, и узнал Юра, что она торгует на базаре пуховыми подушками, шалями и постельным, и что ездит за закупками и к китайской границе, и в Казахстан, и в Волгоград, и что звать её не Адамовна. Девчонки и про себя рассказывали, не стесняясь, истории всевозможные. И, вообще, вечер прошёл весело. Про Юру же узнали только то, что он работает водителем на скорой. Проводила она всех в первом часу ночи и, переодевшись в халатик, начала прибираться, мурлыкая, довольная, что справилась с угощением.
После мытья посуды
– Кто бы это мог быть в такое время?
– Прислушалась, затаив дыхание -- за дверями тишина. Потом опять коротко звонок.
– Кто?
– Сульма, это я, Юра.
Она открыла.
– Я с подарком, - засмеялся он, входя в прихожую.
– Вот, возьми, - протянул пакет, - не нести же мне его обратно.
– Мог бы и сразу оставить, раз принёс, - смеялась она.
– Так ведь как-то не получилось.
– Ладно. Спасибо.
Она ждала, когда он повернётся и уйдёт, но он вдруг взял её за плечи и прильнул к её губам. И она потеряла равновесие. Время исчезло. Она не знала, когда и как он разделся. Почувствовала только, как он положил её на импровизированный подушечный диван, который моментально рассыпался под тяжестью двух тел, и только благодаря накидушке они не оказались на самом полу. После первых минут беспамятства услышала вопрос:
– Мы что, кровать сломали?
Она ничего не стала ему объяснять, он всё равно бы ничего не понял.
х х х
Она с пустой канистрой вышла из своего подъезда. Скорая уже ждала её. Молча уселась рядом.
– Документы захватила?
– Конечно.
Сульма три дня переваривала случившееся, и сейчас боялась встретиться с ним взглядом. Он тоже молчал, пока не выехали на трассу. Потом спросил:
– Сульма, ты почему мне не открыла двери в эти дни? Я же знаю, что ты была дома.
– Юра!
– Воскликнула она.
– Ты женат! Зачем ты приходишь!
Опять долго ехали молча.
– Сульма, у меня нет жены.
– Нет! Ты же рассказывал про сынишку!
– Я схоронил жену три года назад.
Она осмелилась взглянуть на него искоса.
– Рак.
– Продолжил он.
– Мы с тёщей живём. Игорёк в восьмой класс ходит. У тёщи тоже никого нет, кроме нас. Мне бы не хотелось, чтобы ты обо мне плохо думала. Мы могли бы с тобой встречаться хотя бы.
– Юра! Я же татарка!
– И что?
– Как что!
– Не вижу в этом ничего предосудительного.
– Ты просто не задумывался над этим!
– И не хочу об этом задумываться.
– И "челноком" я, как видишь, называюсь.
– И что?
– Да ничего. Просто многим людям эта профессия не нравится.
– Я ничего плохого в этом не нахожу, жизнь заставляет крутиться, ты ведь кроме этого ещё и работаешь. Сульма,
– Есть.
– Смирилась она с разговором.
– Далеко только все, у всех свои семьи.
– А почему тебя Адамовна у нас зовут?
– По отцу.
Она как-то немного успокоилась после трёх дней терзаний, он развеял сомнения, нагромоздившиеся в её душе, простыми ответами. Однако, вспоминая ту ночь, она боялась, что опять может потерять сознание при возможной с ним близости. И ещё -- она не хотела, чтобы кто-то постоянно жил в её квартире, пусть даже это очень хороший человек, и это корыстное желание было вполне определённым.
Весь март она шила постельное для больницы. Это было легко, так как широкое полотно она прошивала только с двух коротких сторон. Она поняла, что на зарплату санитарки можно жить, хотя и вполне скромно. Валя успешно торговала её спиртом и шалями.
– Итак, мне надо покупать квартиру на первом этаже и обязательно трёхкомнатную, чтобы в ней можно было и жить, а большую комнату использовать для торгового зала.
Стоя за прилавком, читала газеты, где, что, по каким ценам продаётся. Скрупулёзно подсчитывала свои доходы. На весеннем солнце присматривалась к окружающему базар жилому району, вечерами по выписанным адресам обходила, осматривала дома, запоминала названия улиц, в мечтах то с одного, то с другого торца пристраивала вывеску "Аквамарин". И когда однажды под стрекот иглы мелькнула мысль, что у подруги и дети, и муж занимаются недвижимостью, бросила все дела и направилась за помощью.
– Валя, помоги мне квартиру выбрать. Большую надо, трёхкомнатную, на первом этаже, и чтобы обязательно с торца здания была.
– Продавать свою решила?
– Да. Больше мне надо. Что у меня одна комната, не комната даже, а склад. Хочу по-человечески жить. Ты говорила, что твои недвижимостью занимаются.
– Да. Правильно, что к нам обратилась, у них все данные по городу есть. В каком районе хочешь?
– Чем ближе к базару, тем лучше. Я смотрела тут объявления, ужас как много продают. Прямо напротив базара хочу, чтобы главная базарная аллея в мою квартиру упиралась.
– Хорошо, скажу Лёне, пусть подберёт тебе адреса.
– И цены пусть прикинет сразу, чтобы я определилась, сколько мне не хватает. Ладно?
– Ладно.
Поддержка подруги вселяла надежду, и за шитьём она взволнованно планировала:
– Если удастся к лету купить, то зиму с девчонками не будем на улице зубами стучать.
Юра, когда работал не в вечернюю смену, приходил к ней, она уже не отталкивала его, даже ждала. Заставая её за шитьём, нахвалиться не мог, что она такая мастерица. Вспоминали, как рассыпалась их первая постель, смеялись. Нацеловавшись, наобнимавшись, она сразу снова садилась за машинку, а он устраивался напротив и рассказывал обо всём, что творилось в городе, на своей работе.