Земляки по разуму
Шрифт:
В кают-компании воцарилась благословенная тишина.
Пятница, 13 февраля 1 234 513 года до н. э.
Монстры были слишком увлечены друг другом, чтобы обращать внимание на улепетывающую добычу. Бежать по следу напарника было опасно, потому что еще одна тварь, реагирующая на вибрацию почвы, уже могла стремиться туда. Сообразив это, Грык бежал к кораблю по большой дуге, надеясь, что ему повезет не наткнуться на
Такой маневр привел к тому, что Кар, мало-мальски придя в себя и вытаращившись в обзорный экран, его там не увидел. Настроившись на похоронный лад, он с грустью смотрел на пелену пыли, за которой Джаги доедали невезучего коллегу.
Из этого элегического настроения его выдернули огоньки, которые начали вспыхивать на схеме охранного силового поля. Непрошеный гость теперь рвался внутрь! Оттопырив клапан, Кар сотворил щупальцами непристойный жест: «На-ка, пощекотайся!» Это огоньков не погасило, но принесло моральное удовлетворение.
Тем временем пыль осела, и присоскам Кара открылось скорбное зрелище ошметков хитиновой оболочки. От коллеги не осталось даже бородавок.
Кар прокаркал эпитафию и от нахлынувшей тоски завязался в бурый траурный бантик:
— Что же со мной будет теперь?
От апатии, которую местные сексологи через миллион с лишним лет опишут как состояние отношения к сношению после удачного полового цикла, его пробудили яростные вспышки по периметру защитного поля. В сгустившихся сумерках они казались глазами, заглядывающими в самую глубину души.
— Еще один!
Ослепленный разноцветными кругами в оптических присосках, Кар был потрясен силищей хищника. Ему и в голову не могло прийти, что это Грык, отчаявшись объясниться древним шифром, начал лупить по «Вимере» из станнера, установив его на предельную мощность. Прежде чем не медля ни секунды взлететь, как подсказывали вибрирующие внутренности, Кар решил прозреть и разглядеть монстра, когда тот успокоится. Все-таки ему с ними жить…
— О-у-у! — взвыл он, включив прожекторы.
Грык, казалось, целился прямо в него.
— Убери пушку! — заорал Кар в интерком.
Если честно, то сейчас он был более настроен иметь дело с монстром, потому что разъяренный и воскресший напарник не радовал.
Станнер опустился, и через несколько секунд над коконом Кара навис Грык. Он был зол, как ядерный реактор.
— Меня могли сожрать!!!
— Меня тоже! — резонно возразил Кар. — А все потому, что ты совершил посадку не там, где следовало!
— Где же я должен был ее совершить? — растерялся коллега от того, что «яйцо» собралось учить «курицу».
— На линии терминала!
— Так ведь родная планета?!
— Она будетродной только через миллион лет, — экстремальная ситуация заставила сдвинуться мозги Кара, и сейчас он вещал разумные мысли одну за другой.
— Кажется, я начинаю верить в приметы… — Грык без сил опустился в кокон. — Что теперь еще остается делать?..
И тут Голос Свыше, родившийся из ниоткуда, прошептал в мертвой тишине:
—
Суббота, 55 февраля 2 473 010 года до н. э.
— Понимаете, — начал наконец ученый монолог Тохиониус, приземлившись в очередной раз в горах Кавказа, — Вселенная — это огромный океан времени. Так говорил Василий Рында, и не верить ему у меня оснований нет, так как Машина Времени работает. Звезды и планеты похожи на группы островков, около которых проносятся волны времени. Как известно, в закрытом пространстве волны значительно выше. И когда уважаемый Михалыч, избавляя нас от погони, шарахнул по красной кнопке, мы находились к звезде значительно ближе, чем в тот момент, когда он же шарахнул по кнопке еще раз. Я думаю, что немалую роль здесь играет гравитация звезд, около которых континуум пространства-времени искажается. По-моему, именно поэтому мы «запоздали» к своему времени, своему объективному времени, в то время, как Машина находится сейчас в своей объективной нулевой точке своего же субъективного настоящего. Вот!
Тохиониус замолчал, и в его глазе была надежда, что хотя бы остальные поняли объяснение. К сожалению, она не оправдалась, и первым дал это понять неугомонный майор.
— Так почему бы не нажать кнопку еще раз?
— Дело в том, что мы не знаем «когда» находимся, а компьютер машины считает, что сейчас именно тот год нашего настоящего, куда вы хотите попасть.
— Так надо втолковать ему, что это не так! — как милиционер до мозга костей Михалыч был уверен, что «втолковать» можно что угодно и кому угодно. Его логика не допускала исключений из этого правила, будь то «сальмонелла» или какой-то «деревянный» компьютер. Он поискал глазами что-нибудь тяжелое.
— Все не так просто. Мы не имеем точки отсчета, и отправляться в будущее вот так, с бухты-барахты… Это… мм, немного рискованно.
— Почему? — удивился майор в очередной раз. — Ведь мы все равно должны туда попасть!
— Живые или мертвые, — буркнул Горелов, сделав уже несколько шагов по лестнице, ведущей к исполнению мечты. У него даже начало складываться впечатление, что выражение «умные люди ничему не удивляются» майора не касается.
Тохиониус одобрительно крякнул и обратился к Михалычу:
— Дело в том, что воспользовавшись МВ и разминувшись как с вашим, так и с моим настоящим, мы рискуем существовать исключительно внутри этого корабля до тех пор, пока нас не подхватит та волна, которая определяет это настоящее. Будущего, как реальности, просто нет…
— Ага-а, — протянул окончательно сбитый с толку милиционер со стажем и замолчал к большому облегчению Тохиониуса, который уже сам начал путаться в своей теории.
— Что же делать? — подал голос Джек, предварительно убедившись, что никому не помешает выразить созревшие мысли. — Надеюсь, что сейчас самое подходящее время… Ну, пока вы думаете… Мне кажется, вы меня понимаете… Ау, Горе…