Земляничный год
Шрифт:
– Кстати, о дружбе: скорей всего эта дружба очень быстро закончится, если книга Каролины станет бестселлером, а этой Михалак – не обломится, – невинно заметил Анджей.
– Книга этой Михалак, как ты выразился, не для продажи, – ответила Эва. – И я очень надеюсь, что твоя антипатия не перенесется на Каролину, которая до сих пор является нашей «темной лошадкой».
– Не бери в свою хорошенькую головку, – Анджей привычным жестом взъерошил волосы Эвы, как будто она была пятилетним ребенком. – Я сделаю все, что нужно, чтобы вы обе
– Домом! – крикнула она раздраженно, но он, посмеиваясь, уже закрывал за собой двери.
Его высказывание было крайне некорректным.
Телефон Эвы запел голосом Энии, Эва ответила – и через минуту чуть было не запустила его в стену.
Звонили из банка…
Что недвижимость перспективная и сумма залога достаточная, но… мы с сожалением констатируем, пани Эва, что вы относитесь к неблагонадежным клиентам (неблагонадежным?!). У вас нет постоянного места работы, у вас нет на счету тридцати трех тысяч евро – так что разговор окончен…
– Я имею счет в вашем банке уже десять лет – и я не благонадежна?! – крикнула Эва в трубку.
Но банк только ответил ей холодным «до свидания».
А Эва залилась слезами.
Она ничего, ничего не могла с этим поделать.
А ведь она уже жила мыслью об этом своем доме, ее мечта была уже так близко – она уже успела этот дом полюбить, в конце концов!
– Эй, что случилось? – послышался чей-то голос.
Эва только рукой махнула в ответ, но Каролина не отставала:
– Я стучала, услышала что-то вроде «войдите», вот и вошла… Что случилось, Эвушка?
Не дожидаясь ответа, она закрыла дверь на замок, присела рядом с отчаянно плачущей Эвой и взяла ее холодные, дрожащие руки в свои ладони.
– Мой домиииик… Глупый банк мне не дал ик-креди-ик-ииит…
Эва старалась успокоиться, но у нее не получалось. Ее сердце просто было разбито на маленькие кусочки!
– А я так мечтаааалаааа…
– Фу, – вздохнула Каролина с облегчением. – Я уж думала, у тебя его увели из-под самого носа. А тут только банк…
– Только?! Только?! Это, понимаешь, вообще-то не только банк, а БАНК! Где я теперь возьму эти чертовы сто пятьдесят тысяч?!
– Не знаю, – Каролина вдруг выпрямилась и заявила с абсолютной уверенностью: – Но домик этот у тебя будет. Ты прочитай ту книгу, которую тебе Кася принесла…
– Да мне деньги нужны, а не какие-то дурацкие книги!
– Тебе нужны вера, надежда и смелость. И эта дурацкая книга тебе все это даст.
– Наверное, со стороны я выгляжу очень глупо, – Эва вытерла глаза, умыла лицо холодной водой и налила себе и Каролине чаю. – Но для меня в жизни нет ничего важнее, чем собственный участок земли. Моя пристань и убежище, место, куда я могу убежать и спрятаться от всего зла этого мира.
– От всего зла. Но и от добра тоже, – заметила Каролина. – Если замуруешь себя в этом своем убежище, можешь многого не увидеть в жизни.
– Ничего.
Обе замолчали, задумчиво вдыхая чудесный аромат чая «Фантазия».
– А ты? О чем ты мечтаешь? – нарушила тишину Эва.
Серые глаза Каролины вдруг погасли.
– Конечно, о бестселлере, – ответила она, пытаясь выдавить улыбку.
– Ну, так он у тебя в кармане.
Два следующих дня из жизни Эвы буквально выпали.
Она читала книгу Катажины – «этой Михалак», как вслед за Анджеем начала называть автора. Она то смеялась, то плакала, а иногда и ругалась. Иногда останавливалась, возвращалась ненадолго в реальность, ставила воду для чая, даже таз с постиранным бельем на балкон вынесла – но тут же обо всем забывала снова и возвращалась к чтению повести о мечтах.
На третий день, а точнее – на третью ночь, вытирая слезы восторга, она закончила чтение, открыла бутылку шампанского, хотя праздновать было особо нечего, вышла на балкон, подняла бокал с розовым, пузырящимся и искрящимся напитком и сказала в пространство:
– За вас обеих. И за мой домик.
– Эвка, загляни ко мне, – этими словами Анджея встретило следующее утро невыспавшуюся Эву. Ну, не утро, ладно – полдень. А следующие слова чуть не лишили ее дара речи: – Иолка уволилась. Уже и заявление написала, и больничный от врача принесла.
– А что случилось?!
– Да не знаю, – ответил он раздраженно. – Она вчера увидела меня тут с одной… Разозлилась – и с самого утра кидалась бумагами. Я, наверно, должен извиниться – только вот не понимаю за что. Вообще-то это она должна извиняться, если уж на то пошло, что столько ошибок в документах понаделала! Можешь ее заменить?
Этот неожиданный вопрос застал Эву врасплох – до нее даже не сразу дошло, о чем ее спрашивают.
– Я тебя зачислю в штат, договор подпишем бессрочный, и зарплата будет четыре тысячи.
Стоп, стоп – что он такое говорит?! Штат, договор и четыре тысячи? Так ведь именно это нужно было проклятому банку!
Эва сразу вспомнила слова «этой Михалак»: «Если ты действительно захочешь чего-то по-настоящему – вся вселенная будет помогать тебе, чтобы твоя мечта осуществилась».
И вот вселенная послала Эве Анджея – с договором, готовым к подписанию.
– Расскажу тебе, как это было, милый мой домик, – Эва похлопала ладонью по ступеньке крыльца, которая еще хранила тепло после жаркого дня. – Прямо с работы я отправилась в банк, помахала там документами у них перед носом – все было сделано меньше чем за минуту. Из неблагонадежной я сразу стала благонадежной. И завтра уже должна получить окончательный ответ, причем «настраивайтесь на положительный ответ, пани Эва». Видишь? Так что я скоро буду твоей. А ты будешь моим…