Земляничный год
Шрифт:
– А какие у тебя идеи?
– Есть идея, – ответил Витольд. – Если кто-то из нас откроет ей глаза, она возненавидит либо тебя, либо меня. А вот если лажанется сам принц…
– И как ты его заставишь? Свяжешь и пытками вытянешь из него признание? Эва послушает, теряя сознание от его криков и стонов, но только минутку, а потом оттолкнет тебя, упадет в объятия несчастного мученика, и будут они жить долго и счастливо…
– Перестань. Нужно узнать, с кем, где и когда встречается Даниэль, и – совершенно случайно, разумеется! – привести туда в это время Эву.
– И
– Нет, это вызовет у нее подозрения. Ты должен ее туда привести.
– Я?! – Анджей аж подскочил на месте. – Почему я-то?!
– Потому что ты сможешь ее утешить после всего, – Витольд смотрел на него взглядом спаниеля. – Потому что тебе ведь на нее не наплевать.
– Не меньше, чем тебе, – буркнул Анджей.
Конечно, лучше, если это не будет свиданием, а вроде как совсем случайно все произойдет. Тут Витольд прав.
– У тебя есть на примете какой-нибудь детектив?
Витольд вздохнул и протянул приятелю листок бумаги, слегка смутившись.
– Вообще-то… признаюсь, я уже кое-что разузнал. Прекрасный Даниэль договорился сегодня о свидании с некоей Илоной Рыбник. В замечательном маленьком кафе на Старе Място, которое называется «Розмарин». В восемнадцать.
Анджей с обреченным видом взял листок, прочитал и сунул в карман рубашки.
– Ты чем-то недоволен?
– А чему мне радоваться-то?! – не выдержал Анджей. – Не страдай, друг мой, мне приходилось делать и более странные вещи, чем разоблачение неверных любовников подруг. Но вот о тебе я бы никогда такого не подумал! В тихом омуте… Такой правильный и благородный Витольд Язельский! Который следит за посторонним мужиком и устраивает очную ставку для влюбленной в этого мерзавца женщины! Ну-ну…
– Устал что-то, – тяжело вздохнул Анджей.
Эва взглянула на него без всякого сочувствия во взгляде.
– От чего же? От зарабатывания денег? Ты же целый день сидел перед компьютером!
– Я работал! Головой! А это, между прочим, куда тяжелее, чем физический труд!
– Ну так смени профессию, – пожала плечами она.
Вот так, обмениваясь язвительными репликами, они ехали по заснеженному городу.
С недавнего времени повелось, что кто-то из фирмы – чаще всего сам Анджей – подвозил Эву до вокзала, чтобы ей не надо было тащиться через пол-Варшавы ненадежным общественным транспортом, хотя Эва довольно долго сопротивлялась этому.
– И еще я голодный. Невозможно есть хочу. Эвусь, давай перекусим где-нибудь, а? В каком-нибудь кафе. И поедешь следующей электричкой.
– Слушай, обжора, для меня «следующая электричка» означает еще некоторое время вдали от моего дома. От моего любимого, теплого домика, где ждут меня два замерзших мохнатых бандита и тоскующая Тося. Это тебя никто не ждет, когда ты задерживаешься.
– Ну ладно, – вздохнул он снова. – Я хочу с тобой поговорить. О Каролине.
– А что случилось? – забеспокоилась Эва. – Что с ней? Или с вами?
– Эвка, давай я
– Окей, – сдалась она, все еще беспокоясь. – «Розмарин», – прочитала она чуть позже вывеску над дверью ресторанчика на Старе Място.
– Тут прекрасно готовят, средиземноморская кухня. Не хочешь морепродуктов?
Они вошли внутрь.
– А ты не хочешь пойти в задницу?
Она усилием воли подавила рвотный позыв – в последнее время одно упоминание о рыбе и других морских обитателях вызывало у нее тошноту, а уж если до нее доносился рыбный запах – оставалось только два выхода: либо терять сознание, либо бежать немедленно в туалет…
К счастью, в «Розмарине» пахло розмарином. И пиццей.
Анджей быстрым взглядом окинул кафешку: Даниэля с его подругой еще не было. Он проводил Эву к столику в углу и посадил спиной к двери, а сам занялся изучением меню. Он был здесь впервые и не знал, есть ли у них спагетти, не говоря уже о дарах моря. Но, к счастью, теперь в Варшаве все рестораны в меню имеют спагетти с томатным соусом – с этой точки зрения столица уже стала похожа на Венецию. К счастью, только с этой точки зрения – хотя весной, когда начинает сходить снег, и в этом Варшава вполне могла бы дать Венеции фору.
Позиция у них была очень удачная – с этого места было прекрасно видно, как открылась входная дверь и внутрь вошла парочка влюбленных, держащихся за руки. Дабы ни у кого не оставалось сомнений относительно их отношений, мужчина прямо у дверей запечатлел на устах своей блондинки долгий страстный поцелуй – пожалуй, даже слишком страстный.
Анджей слегка поморщился: такая демонстративность была типичной для ловеласов, подобных Даниэлю де Вееру.
Теперь надо было подождать, пока парочка усядется в другом углу, что-нибудь закажет и расслабится.
Ждать пришлось недолго: как только официантка забрала у них меню, Даниэль обнял свою даму за плечи и начал проверять языком состояние ее миндалин.
Анджей покачал головой с деланым осуждением.
Эва обернулась, желая посмотреть, что его так возмутило, и…
– Ой, я не могу, Даниэль! – прошептала она и спряталась за Анджея. – Ой-ой-ой! И он целуется с какой-то красоткой! И мне почему-то кажется, что эта красотка – отнюдь не его сестра!
Анджей слушал ее слова со все возрастающим недоумением.
Где же крик раненой лани?! Где звон разбивающегося сердца?!
Эва выглядела удивленной, это да. Но при этом она казалась еще и довольной!
– Даниэль? – спросил он.
– Ага. Отец моего ребенка, – она понизила голос до конспиративного шепота: – Он об этом не знает. Он пристал ко мне пару недель назад, и я уже не знала, как от него отделаться. Ты позволишь мне устроить маленькое представление?
– Н-н-не возражаю, – нерешительно шепнул он в ответ.
Эва встала так резко, что аж стул к стене отлетел. Все посетители повернулись в ее сторону. И Даниэль тоже. И внезапно миндалины прекрасной блондинки перестали его интересовать.