Землянка в межмировой Академии

Старр Ник

В межмировом планетарном сообществе в обращении есть несколько видов роботов. Обычные – это такие как повара, уборщики, мусорщики и так далее. То есть самые примитивные. Над их внешним дизайном даже особо и не заморачивались. Главное, чтобы они выполняли свои функции. Чисто убирали, вкусно готовили. Хотя, как по мне, готовят они мерзопакостно. Все на один вкус и ужасной консистенции. Но на вкус и цвет, как говорится, товарищей нет. Хотя я заметила, что Кирис с удовольствием ел то, что приготовил Максус. А Максуса научила кое-каким рецептам Маша. Так что уверена: если они попробуют нормальную еду, то уйдут от этих питательных смесей и никогда к ним не вернутся. Есть роботы-помощники, это как мой Роб. Они выполняют функции секретаря,

ведут переписку с органами власти и выполняют кучу функций. Считай, нянька, секретарь и друг в одном лице. А есть киборги, которые, к слову, на планете Хармо запрещены. Но хитрые производители роботов нашли лазейку в законах планеты. Они наделили возможностью роботов-помощников устанавливать связь робот-гуманоид, и робот практически становился киборгом. За исключением того, что значительно уступал им физически. Роб был довольно хрупким, хоть Максус и заменил в нем многие детали, которые были комплектующими как раз таки к киборгам. На одной из планет львиную долю населения составляют киборги, но они в основном выполняют функции слуг, подсобных рабочих. Вроде гуманоиды, но словно второго сорта. Дело в том, что руководители планеты Хармо считают, что киборги неуправляемые. Вопрос о том, испытывают ли они чувства и эмоции, открыт до сих пор. А вот при установлении связи робот-гуманоид сам робот начинает обучаться чувствам у своего гуманоида. Он словно губка впитывает часть эмоций и впоследствии может самостоятельно, без участия связанного с ним гуманоида, испытывать сильные эмоции.

Я ошалело уставилась в планшет. Это получается, Роб обучается у меня эмоциям и сможет сам в дальнейшем все чувствовать?

– Ро-о-о-об? – я позвала помощника, и он заглянул в комнату.

– Ты звала? – и взгляд такой невинный. Вот теперь я понимаю, что он уже довольно неплохо научился и эмоциям, и, я бы даже сказала, манипуляциям.

– Звала. Под дверью караулил? – я взглянула на Роба другими глазами.

– А почему ты не сказал мне этого? – ткнула пальцем в планшет, а робот как будто смутился. – Ты же видел, что я не понимала, что делаю. Ты тупо схитрил.

– Яна, прости, – он реально потупил взгляд, – мне очень хотелось понять, каково это – чувствовать, – признался мой нянь.

– И как? – я не сердилась. Было немного неприятно, что мною просто воспользовались. Меня обвел вокруг пальца робот! Вот я наивная овечка!

– Я еще не понял толком, – ответил неуверенно. – Порой странно, порой необычно, но есть эмоции, которые мне очень не понравились.

– Какие? – я с любопытством смотрю на собеседника. Для меня он раньше был чем-то вроде ноутбука на ножках. Все знает, все подскажет, а сейчас я не могла все это уложить в своей голове. Роб чувствует. Испытывает эмоции.

– Страх и паника, – он, видимо, ожидал от меня чего-то. Отрицательной реакции. И, не получив ее, с радостью начал делиться своими наблюдениями и мыслями.

– И когда ты их испытывал?

– Когда на тебя напали. Я не знал, что делать. Я хотел вмешаться, помочь, но у меня вшиты в программу определенные установки. И я могу, скажем так, пожертвовать собой, лишь если сопряженному со мной гуманоиду угрожает смертельная опасность, – рассказал Роб.

– А изнасилование не входит в перечень смертельной опасности? – уточнила, а у самой на душе стало паршиво. Нет, у меня не было обиды на робота за то, что он не вмешался, не защитил. Меня расстроили те воспоминания и то, что я по факту оказалась беспомощной.

– Нет, не входит, – опустил взгляд. – А еще это чувство… оно мне тоже не нравится. От него горько становится, словно трубка с маслом перетерлась внутри.

– Какое чувство? – я не поняла, о чем он.

– Мне стыдно, – ответил Роб.

– А ты знаешь, я рада, что мы установили эту связь, – и я сейчас не кривила душой. На самом деле была этому рада. Где я еще найду такого преданного друга. Тем более на чужой планете, на которой мне некому довериться.

Я

так и проболтала с Робом весь вечер. Он рассказывал, чем для него стала эта установленная связь, а я внимательно слушала.

– Слушай, мне сейчас мысль пришла в голову, – уже было довольно поздно, и я с трудом подавила зевок. – Тебе же своя комната нужна, ты же практически еще один член экипажа, – я хотела пошутить, но, видимо, неудачно. Роб не оценил, а помрачнел.

– Не распространяйся об установлении этой связи. Для всех я просто робот-помощник, – попросил Роб.

– Но Кирис знает и Максус, и Коста, – я перечислила тех хармитов, кто точно в курсе этой связи.

– Они не навредят тебе и мне, они друзья. А Кирис – будущий муж, – добавляет робот, а я таращу глаза. – Как и Мати. Но насчет него я еще сомневаюсь.

– Да с чего ты взял?! – я возмущена и оскорблена в лучших чувствах. Я тут, видите ли, полчаса распинаюсь о том, что как здорово, что у нас есть связь и Роб меня чувствует, как никто другой. А он мне тут уже двух мужей приписал.

– У Кириса древние узоры на руках. Они означают, что он встретил истинную, – озвучивает Роб.

– Расскажи мне о них, – прошу робота, который, видимо, знает больше, чем я, обо всем этом.

– В инфосети очень мало информации об этом, лишь легенды и предания. А точной и научно подтвержденной информации нет, – продолжает он вещать.

– Почему? – я не поняла: как такое возможно, что информации нет?

– Потому как такие символы очень давно не фиксировались, – объясняет робот. – Они уникальны. И хармиты стремятся скрыть их. Потому у ученых нет материала для изучения, – разжевывает мне все мой умный собеседник.

– А почему скрывают? – я не понимала: сложно, что ли, дать себя изучить и чтоб ни у кого не было сомнений, что это за символы и знаки.

– Потому как хармит бережет свою истинную, а недоброжелатель может воспользоваться наличием этой связи. Понимаешь? – Роб отходит к окну и рассматривает вид.

– Не очень, если честно, – я, видимо, не до конца осознаю местные реалии и из-за этого не могу понять.

– Ну, к примеру, кто-то может тебя похитить и потребовать выкуп. И Кирис последнее отдаст, чтобы тебя вызволить. Или использовать угрозу причинить тебе вред, как рычаг воздействия на Кириса, – Роб разводит руками. Он явно заинтересовался тем, что видит за окном.

– Хорошо, у Кириса знаки там какие-то древние. А при чем здесь Мати? – я подошла к Робу и проследила за его взглядом. По подвесному мостику шел Кирис, а за ним группа из курсантов. Они что-то шумно обсуждали и делились впечатлениями. Среди них был Мати, и он не выглядел изгоем или отщепенцем. Его похлопывали по плечу и всячески старались показать свое расположение. Кирис лишь бросал на него хмурые взгляды. Затем они остановились у нашего домика, и Кирис окинул суровым взглядом парней, в частности Мати. Мой сосед по комнате отделился от товарищей и подошел к преподавателю. Они обменялись парой фраз, и Кирис протянул Мати руку, а затем пожал ее. Хоть я и недолго обитаю в этом мире, но что здесь, что на Земле этот жест означает одно и то же. Расположение и уважение. Правда, на Земле это еще и приветствие между мужчинами или деловыми партнерами. Интересно, что там такого произошло между парнями, что все так изменили отношение к Мати. Еще утром я была свидетелем совсем другого отношения.

Любопытство подстегнуло меня выйти в общую комнату и расспросить парня. А гордость говорила лечь спать и не лезть к парню. Даже не гордость, а здравый рассудок, который советовал оставить и так сложные отношения между мной и Мати в том состоянии, как они есть. Интерес с моей стороны, даже такой, обозначенный любопытством, может дать надежду парню. А если ему это не надо? И потом, это я утром сегодня предлагала сделать вид, что между нами ничего не было.

– При том, что он тебе нравится, – вдруг произносит Роб. А я и забыла, что, оказывается, я у него что-то спросила.