Землянка в межмировой Академии

Старр Ник

– Мати, не надо, – я видела, что парень готов защищать меня, даже если придется драться. – Жди меня в моей комнате.

– Хорошо, – нехотя согласился Мати и отступил.

Я поспешила догнать незнакомого мне хармита. Он шел с полной уверенностью, что я последую за ним, и это немного раздражало. Кем он себя возомнил? Но ответ пришел откуда я и не ждала. Мы прошли в административное здание. Мужчина завел меня в темную комнату и поставил перед стойкой, очень похожей на студенческую кафедру. Сам же он отошел в тень, а на меня обрушилось столько света, что я зажмурилась и заслонила лицо сгибом руки. Сразу вспомнились фильмы, где подозреваемым

в преступлении светили лампой в глаза, чтобы они не могли соврать. А может, чтобы допрашиваемые оставались в тени, и преступник не мог разглядеть того, кто задает неудобные вопросы.

Придя в себя и привыкнув к слишком яркому свету, я огляделась. Напротив меня за столом сидели несколько гуманоидов. И если я правильно поняла, это были руководители нашей практики-экспедиции. Но вот позади них полукругом были голограммы тех, кто еще присутствовал на допросе, но находился у себя в кабинете. Здесь были и руководитель академии, и высшие чины космического сообщества. У меня все похолодело внутри. Я, конечно, могу ошибаться, но если я правильно понимаю все, что происходит, то это допрос. И если я сейчас еще и выступаю в качестве свидетеля, то это временно. Как бы меня под трибунал не отдали, или как у них тут правильно называется судебное разбирательство над военными. И хоть я и не полноценный военный, а всего лишь курсант, но думаю, и на этот случай у них все продумано.

– Можем приступать, – раздался голос руководителя нашей практики.

– Курсант Майорова, что вы можете рассказать о происшествии? – начал допрос хармит. Я посмотрела ему в глаза и поняла, что поддержки мне ждать неоткуда. Сухо и по существу я начала пересказывать все, что произошло. Кто-то из присутствующих делал пометки, мужчины с голограмм слушали, так как, скорее всего, велась запись моего доклада.

– Из доклада других членов группы известно, что вы надрезали руку и заставили уважаемого хармита выпить вашу кровь, – раздался голос одного из мужчин с голограммы. Несмотря на то что это была всего лишь голограмма, было понятно, что мужчина зол. – Объясните, зачем вы это сделали?

У меня в голове промелькнул миллион мыслей. Сказать правду? Но тогда меня или сделают каким-нибудь спецагентом, или пустят на опыты. И тогда то, что со мной делали бакайцы, покажется мне цветочками. Поэтому принимаю единственное решение, которое именно в этот момент кажется мне верным.

– Кирис мой истинный, – мои слова словно прогремели на весь зал. Воцарилась звенящая тишина.

– Да это же смешно! – первым пришел в себя именно тот старик-хармит, который задал мне вопрос. – Вы землянка! – прозвучало так, словно “землянка” – это синоним местного ругательства. – Отсталая раса, – дополнил мужчина и так не самую лестную характеристику. – Если б не рекомендация благородных хармитов, вы бы не попали в эту академию. И сейчас преподаватель Кирис находится без сознания, и он не может опровергнуть ваши лживые слова, – старик, кажется, даже плеваться начал от возмущения. Стоял гул, словно я не на военном допросе, а в улей с пчелами попала. Кто-то откровенно возмущался, кто-то высказывал сомнения в моих умственных способностях, а кто-то откровенно называл меня охотницей за богатым мужем.

– Позвольте, я вас прерву, – слова мужчины из центральной голограммы заставили всех присутствующих замолчать. – Слова этой самки очень серьезны, – и хармит строго на меня посмотрел, словно давал шанс отказаться от них, сославшись, что меня неправильно поняли, но я молчала. – Курсант

Майорова, вы же понимаете, что с вами будет, если выяснится, что вы солгали? – мужчина решил все же уточнить, отдаю ли я отчет своим словам.

– Я не лгу. Сама ничего не знала об этой истинности, но Кирис показал татуировки на руках и объяснил мне все, – решила не вдаваться в подробности о том, как происходила эта демонстрация.

– Сейчас Кирис не может подтвердить ваши слова и высказаться насчет планов в отношении вас, но я хотел бы лично переговорить с вами, – мужчина неотрывно смотрел на меня. Меня словно током прошибло от этого взгляда. – Я немедленно прибуду в лагерь экспедиции и лично разберусь во всем, – закончил речь хармит. – У кого-нибудь есть возражения? – но в зале стояла тишина. Все присутствующие хармиты своим молчанием дали свое согласие. Похоже, лишь отсрочила суд. Мне дали понять, что в понимании этих благородных хармитов я из себя представляю.

– Вы будете находиться под домашним арестом, пока командор не прибудет на планету и не проведет личное разбирательство, – высокомерный адъютант, что привел меня в этот раз для допроса, инструктировал, как будет проходить домашний арест. Голограммы одна за другой гасли, и постепенно освещение в зале становилось ровным.

– Как прикажете, – я не собиралась спорить. Единственное, я переживала за Мати.

– Никаких встреч и посещений, – добавил мужчина. – На время ареста вашему роботу также будут запрещены встречи с вами, – а вот это уже был удар ниже пояса.

– Я могу проведать Кириса? – решила спросить то, что давно хотела узнать, но по возмущенному взгляду хармита поняла, что сморозила глупость.

– Вы, наверно, не понимаете, что совершили, – хармит приблизился ко мне и понизил голос.

– Возможно, – я сжала губы. На самом деле понимала, что не знаю, какого уровня проступок я совершила, напоив своей кровью хармита.

– Заставив хармита выпить вашей крови, вы навсегда его поработили. И пусть это закон давно устарел, так как ученые доказали, что выпитая кровь других существ никак не влияет на волю хармита, но закон есть закон, – “порадовал” меня высокомерный адъютант.

– И что мне за это грозит? – я сглотнула.

– Смертная казнь, – ровным голосом озвучил хармит. – Если вы, конечно, не сможете в течение недели доказать, что своими действиями спасали жизнь вышеуказанного хармита, – сделал пояснение мужчина. На мгновение у меня даже появилась надежда, но она так же быстро и растаяла. Если я расскажу, что действительно думала, что спасала ему жизнь, то надо рассказать, почему я так думала. А это значит подставить и Кириса, и себя. А там неизвестно еще, что в большей степени выйдет мне боком. Поэтому посижу-ка я пока под домашним арестом, подожду прибытия этого высокопоставленного хармита. А к этому времени, возможно, и Кирис в себя придет и подтвердит мои слова.

Меня увели. Ощущения не из приятных, если честно. Мыслями я с Кирисом, а еще переживаю за Мати и за Роба. Голова готова взорваться от мыслей и переживаний.

Меня поместили в домик с одной комнатой. Что-то вроде квартиры-студии. Если б не обстоятельства, при которых я там оказалась, квартирка показалась бы мне вполне приемлемой. И даже просторнее, чем комната, в которой жила ранее.

Я присела за стол и уставилась в пустоту.

И что делать?

А что я могу сделать?

Правильно: ничего. Сидеть и ждать. При этом постараться не сожрать себя изнутри мыслями и переживаниями.