Земной круг. Компиляция. Книги 1-9.

Аберкромби Джо

— Да я сама осторожность, хозяин, спросите кого угодно! Осторожность — это я.

— Надеюсь, что так, Секутор. Надеюсь, что так.

«Иначе нам обоим не сносить головы».

Глокта полулежа втиснулся в амбразуру, опершись спиной о каменную стену и вытянув перед собой левую ногу — эту огненную топку пронзительной, пульсирующей боли. Он, разумеется, был готов к боли каждое мгновение каждого дня, но сейчас было что-то особенное, явно чересчур.

Каждый выдох вырывался через его одеревеневшие челюсти с хриплым

стоном. Малейшее движение стало непосильной задачей. Он вспомнил, как маршал Варуз заставлял его бегать вверх и вниз по этой лестнице, когда готовил к турниру много лет назад.

«Я прыгал через три ступеньки, вверх и вниз, и даже не думал о них. А теперь — посмотрите на меня! Кто мог подумать, что дойдет до такого?»

По его трясущемуся телу потоком лился пот, из воспаленных глаз градом катились слезы, покрасневший нос сочился водянистой слизью.

«Столько воды льется из меня, а я тем временем умираю от жажды. Где здесь смысл?»

И был ли вообще смысл хоть в чем-то?

«А вдруг кто-то пройдет мимо и увидит меня в таком состоянии? Ужасный Глокта, бич инквизиции, лежит на заднице на подоконнике, едва способный шевелиться! Смогу ли я выдавить беспечную улыбку поверх застывшей маски страдания? Сделаю ли вид, что у меня все в порядке? Что я часто прихожу сюда — полежать возле лестницы? Или же я стану плакать и кричать, взывая о помощи?»

Но никто не появлялся. Он лежал, втиснутый в узкое пространство амбразуры, в четверти пути до верха Цепной башни. Его затылок опирался на холодные камни, дрожащие колени бы-ли подтянуты вверх.

«Занд дан Глокта, мастер-фехтовальщик, блестящий кавалерийский офицер — какое славное будущее открывалось перед тобой! Были времена, когда я мог бегать часами. Бегать и бегать, ничуть не уставая».

Он чувствовал, как струйка пота стекает по его спине.

«Зачем я делаю это? Зачем, черт побери, кому бы то ни было делать это? Я могу остановиться сегодня, прямо сейчас. Я могу пойти домой к матери. Но что потом? Что потом?»

— Инквизитор, как я рад, что вы пришли!

«Твое счастье, сволочь. А я вот не рад».

Глокта прислонился к стене на верхней площадке лестницы, царапая десны немногими остававшимися зубами.

— Они ждут внутри. Но там такой беспорядок…

Рука Глокты дрожала так, что конец трости выбивал дробь на каменном полу. Перед глазами плыло, веки подергивались. Стражник казался смутным, расплывчатым пятном.

— С вами все в порядке? — спросил солдат.

Он нависал над Глоктой, протягивая к нему руку. Глокта поднял голову.

— Открой мне чертову дверь, болван!

Стражник отскочил, поспешно подбежал к двери и распахнул ее. Тело Глокты жаждало покоя — лечь навзничь и затихнуть! — но он заставил себя распрямиться. Потом заставил себя сделать шаг, выровнять дыхание, расправить плечи, высоко поднять голову — и царственно прошествовал мимо охранника, хотя боль терзала его. Однако от зрелища, открывшегося за дверью, его показное самообладание чуть

не сорвалось.

«Еще вчера здесь были одни из лучших покоев в Агрионте! Сюда помещали самых высокочтимых гостей, самых важных иностранных сановников. Так было вчера».

В одной из стен — там, где должно находиться окно, — зияла огромная дыра, а через нее виднелось небо, ослепительно яркое после полутемной лестницы. Одна секция потолка обвалилась, сломанные балки и пласты штукатурки свисали вниз, в комнату. Пол усеивали осколки стекла и камня, рваные клочья яркой ткани. Антикварная мебель разбита на куски, обломанные концы почернели и обуглились, как от огня. Лишь одно кресло, половина стола и высокий изукрашенный кувшин, необъяснимо целый посреди заваленного мусором пола, избегли всеобщего разрушения.

В центре этих драгоценных руин стоял весьма смущенный юноша болезненного вида. Когда Глокта показался в дверях и стал пробираться через обломки, он поднял голову и нервно пробежал языком по губам: ему было явно не по себе.

«Есть ли на свете человек, более похожий на мошенника?»

— Э-э… доброе утро…

Пальцы юноши нервно теребили мантию — громоздкую хламиду, вышитую мистическими символами.

«И разве не очевидно, что ему в такой одежде неудобно? Если это ученик волшебника, то я — император Гуркхула!»

— Я Глокта, из инквизиции его величества. Меня послали расследовать это… прискорбное дело. Я ожидал увидеть кого-то постарше.

— Ах да, простите! Мое имя Малахус Ки, — забормотал молодой человек. — Я ученик великого Байяза, первого из магов, мастера высокого искусства, наделенного…

«На колени! На колени передо мной! Я могучий император Гуркхула!»

— Малахус Ки? — грубо оборвал его Глокта. — Ты что, из Старой империи?

— Ну да. — Лицо юноши немного просветлело при этом вопросе. — А разве вы знаете мою…

— Нет. Совсем не знаю.

Бледное лицо вновь померкло.

— Прошлой ночью ты находился здесь?

— Ну да. Я спал в соседней комнате. Боюсь, я толком ничего не видел…

Глокта воззрился на него пристальным немигающим взглядом, пытаясь понять, что он собой представляет. Ученик кашлянул и уставился в пол, словно прикидывал, с чего начать уборку.

«Неужели вот такое создание могло заставить архилектора нервничать? Убогий актеришка. Держится как мелкий жулик».

— Однако хоть кто-то что-нибудь видел?

— Да, э-э… Мастер Девятипалый, я полагаю…

— Девятипалый?

— Да, он наш спутник, северянин. — Юноша опять просиял. — Он знаменитый воин, боец, принц своего…

— Ты из Старой империи. Он с Севера. Какая у вас разношерстная компания!

— О, да, ха-ха-ха! Действительно, можно сказать…

— Где сейчас мастер Девятипалый?

— Он, кажется, еще спит. Ну-у… Я, конечно, мог бы его разбудить…

— Да, не сделаешь ли одолжение? — Глокта постучал тростью об пол. — Взбираться сюда для меня высоковато, и я предпочел бы, чтобы мне не пришлось повторять это позже.