Земные и небесные странствия поэта
Шрифт:
Иль окрест одинокой согбенной сиротской варзобской кибитки моей зима навек пришла?..
И уже никогда не будет талого веселого снега текучего курчавого льда которого более всего алчет солончаковая гортань моя?..
А?..
Глава XXVI
МОРОЗ
…А ночью декабрьской внезапно навзничь вкопанно намертво пришел мороз…
И утром варзобское ущелье все было в косматом блескучем трескучем инее и нагорные курчавые ручьи
И река Варзоб-дарья у брегов дымчато дико люто удивленно застыла и сизые наледи дымчатые по всему ущелью стыли слизи пелены ледяные…
И малые потоки насквозь до дна серебряно игольчато застыли и стали льдом…
И река не текла плыла а до дна застыла…
И река была водой, а стала льдом…
И малые потоки до дна застыли а большие сильные потоки живой испуганной водою едва на дне ледовом ложе теплились струились шевелились…
И там остаточно дышали жили рыбы…
Тогда дервиш вышел из кибитки с ведром и топором чтоб нарубить речного свежего целебного льда и вырубил топором кусок лазоревой ледяной реки…
И нежно целомудренно положил лед в ведро и принес в кибитку…
И поставил ведро с куском дымчатого лазоревого сизого льда на печь чтоб острый лед стал доброй круглой водой для чая…
…И тут дервиш увидел что во льду дымчатом замерзли замерли соломинки травы и корешки и листья дерев…
И тут дервиш вздрогнул потому что в сиреневой глубине льда смиренно покоилась не шевелилась застыла застряла маленькая жемчужная рыбка-маринка…
И беспробудно погруженная в лед она светло светила жемчужной лучистой живой переливчатой перламутровой чешуей чрез толщу дымчатую льда который медленно млея тлея таял полз рушился оседал в ведре претворяясь в воду…
Аллах Аллах Господь Господь мой!..
Ты всемогущ!..
Застуди навек мою древнюю всеми забытую никому не нужную траченую мученую жизнь в моей чахлой рухлой никому не нужной кибитке среди льдов необъятных дымчатых!..
Только обогрей облелей растопи одыши верни эту безвинную во льду текучем рыбку…
Пусть я умру — но оживёт рыбка…
А?..
…А пришла зима
Первая зима войны
Первые нетронутые целебные снега войны…
Воитель!..
В снегах руки кровяные навек окуни остуди!..
Так тоскливо одиноко зимой в горах…
Но по первым снегам грядут первые гости…
Блажен и свят в горах первогость в первоснегах!..
Жду гостя я — и вот приходит сын мой Касымджон что забыл меня но в войну вспомнил меня…
И на первых снегах близка и самая дальная гора…
И вот мы пьем зеленый
Да!..
Глава XXVII
ГОСТИ ПЕРВОГО СНЕГА
Выпал вышел первый целебный девственный первоиспечен-ный ягнячий снег окрест нашей одинокой кибитки…
Нетронуто девственно бело бело бело стало от пуха снежного…
Но кто-то стучит в дверь хотя уже близок горный пустынный первоснежный вечер…
— Отец кто-то стучит в одинокую нашу дверь…
Кто-то пришел по первому снегу кто-то заблудился в снежном нашем варзобском ущелье…
— Касымджон сын открой им…
…И два путника в косматых чапанах чабанов входят в нашу утлую кибитку…
И сразу тесно душно стало в нищей кибитке нашей…
И путники улыбаются и говорят «Ассалом Алейкум» и другие слова на ином непонятном языке…
Локайцы или ургуты или карлуки что ли?…
А их язык гортанный не знаем мы…
А они не знают таджикского но улыбки нежные на скуластых лицах их — слова их…
…Тогда дервиш Ходжа Зульфикар и сын его Касымджон расстилают праздничный дастархан…
И все фрукты каймак и горячий плов закутанный в одеяло на завтра и сладости бухарские — все что есть в кибитке ставят пред гостями заснеженными нечаянными…
И винятся маются хозяева что мал дастархан в войну гражданскую…
И последнюю бутылку бухарского вина сокровенного припрятанного разливают в пиалы…
И гости пьют едят и улыбаются…
…Ах в первый свежий нежный январский снег так сладко плещется клубится старинное алое бухарское вино в пиалах!..
Ах по древнему бухарскому обычаю надо выпить пиалу алого огненного вина…
А потом заесть запить его первым талым снегом!.. чтоб в горле что ли было свежо бело ледово огненно ало ало ало!..
А гости были голодны как все люди в гражданскую войну…
И ели алчно и руки их дрожали от глада…
И они благодарили хозяев глазами а не словами ибо язык их был глух и непонятен…
А потом дервиш и сын его постелили для гостей самые нетронутые девственные расписные одеяла приготовленные для
грядущей свадьбы Касымджона хотя одеял было мало…
Но гости помолились после обильной еды и вина и чая и попрощались потому что дорога их кочевая дальняя и извилистая шла дальше…
И в кибитке дорога эта не останавливалась не сворачивалась как змея целебная на зиму под камнем…