Земные и небесные странствия поэта
Шрифт:
Тогда дервиш и сын его завернули гостям в два больших платка на дорогу два новых чапана-халата и два свадебных одеяла и халву с последними конфетами самаркандскими…
Всё что было у них отдали они гостям…
…И уже была ночь за дверью кибитки…
И метель первых снегов стала утихла уже не билась как хвост-обрубок собаки волкодава при виде долгостранствующего возлюбленного хозяина…
А метель первая смущенно лежала на горах…
Окрест
И Касымджон проводил немых улыбчивых локайцев и вернулся в кибитку где дервиш уже улыбчиво удоволенно спал на дряхлом одеяле…
Тот кто отдал всё людям — тот блаженно пустынно счастлив…
И тот говорит с Аллахом…
И тот готов к Великому Странствию не отягощённый земными дарами…
…Сынок теперь мы отдали твои блаженные свадебные одея-ла-курпачи — теперь отложим твою свадьбу…
Но Аллах даст новые одеяла — раз он дал тебе спелый зебб-фаллос!..
Айхха!..
— Отец, отец! там на свежем нетронутом снегу нет следов от наших гостей!..
Они ушли не оставив следов на снегу!..
Они не позволили мне проводить их…
Но я тайно вышел вслед за ними из кибитки — и вот на нетронутых снегах свадебных невестиных снежных одеялах простынях нет следов от ног гостей наших!..
Словно от невесты которая не девственница!..
Ейхха!..
Они приехали на машине? но нет следов машины…
Они на конях? но нет следов коней на снегу…
Отец кто они?..
— Сын никому не говори! тут божья тайна!..
Иль тут вино ало старинное ало бухарское ало дурманное наши головы расплескало затуманило?..
Иль мы блаженно терпко пианы?..
— Отец я не пил вина!..
Моя пиала нетронута как снега окрест кибитки!..
Но я видел! видел! видел — когда один из локайцев ел
плов — он неосторожно распахнул несметный власатый чапан чабана и я увидел белоснежное смятое тугое крыло…
И по крылу полз смоляной муравей тля что ли…
И локаец быстро смахнул рукой кусачего жалящего муравья тлю и мгновенно сокрыл крыло тайное но я видел…
— Сын! ты остроглаз как всеголодный всепогодный гриф бо-
родач иль ягнятник орел!..
Сын значит тут не тленное бухарское кровомутное мимолетное вино а древняя извечная божья тайна!..
Это ангелы смерти Мункир и Некир…
Они приходили за мной…
Да пожалели?.. отлетели? да следов на первоснежье девьем нежном не оставили?..
Но ты видел как они алчно ели как руки их дрожали?..
В
Но чт’о нечаянные наши гости ангелы!..
Я знаю — в кишлаке Зидды к нищему старцу Ходже Муфаззалу явилась тайно сама смерть-хозяйка человеков цыганка — последняя земная гостья в кашмирском платке глухом яроцветастом но с босыми побитыми беззащитными ступнями…
Ходжа Муфаззал не узнал ее но поставил на дастархан всю нищую еду что была в доме — до последней крошки лепешки заветной…
И до слез пожалел цыганские кочевые дрожащие босые ноги гостьи и отдал ей свои последние сапоги-чарохи…
А сам остался голодным и босым хотя была зима и лютый снег стоял окрест его забытой заброшенной кибитки…
Тогда хозяйка-смерть подивилась щедрости нищего Ходжи Муфаззала…
А уж она-то знала тучное неоглядное гостеприимство царей и владык мира!..
А тут смирилась отступила и поникла и увяла…
И кашмирским платом слезу сиротскую с неуловимого лица лика утирала утоляла…
И ела алчно нищий хлеб старца Муфаззала и грызла его дряхлый каменный сыр-панир и сосала беззубо самаркандскую халву и улыбалась благодарная…
И не взяла его с собой и тихая очарованная ушла в его чаро-хах на ледяных босых ногах своих дрожащих…
Сама Смерть перед Добром смиряется…
Сама Смерть перед Любовью умирает как мартовский снег под солнцем…
Да!.. Айхха!..
А таких щедрых нищих человеков и кибиток много на бедной родине моей…
Все!..
Глава XXVIII
ГОСТЕПРИИМСТВО ТАДЖИКОВ В ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ
Дервиш сказал:
— Однажды меня и сына моего Касымджона позвали на свадьбу в далекий кишлак Хушьери…
Зачем на яростной сладостной здешней земной свадьбе Дервиш и хладная небесная мудрость его?..
Тут нужны певцы плясуньи масхарабозы цыгане со змеиными дурманными струнами своими.
Мудрость и жизнь всегда были врагами…
Айхха!..
Но пошли мы с сыном на свадьбу по весеннему варзобс-кому ущелью…
А в кишлаке нас встретили праздничные люди с бьющимися дойрами-барабанами в руках и дойры заглушали шум белопенной вешней реки Вазроб-дарьи…
И усадили нас на ковры где сидели самые дорогие древние родные гости…
И поили вином отборным и ублажали пловом пахучим…
И дарили нам свежестеганые одеяла и подушки и халаты расписные…
О великая щедрость горцев превышающая самые высокие горы!..
Хотя видел я пустынные голодные глаза детей…