Зеркала Борхеса
Шрифт:
Завтрак прошёл в спокойной и дружеской обстановке. Только сонная Шань-янь, отказавшись от предложенных пшеничных зёрен, недовольно хохлилась и скептически мотала пёстрой головой.
– Не любит она долгие морские путешествия, – понимающе вздохнул дон Борхео. – Морская болезнь, она не только людей донимает. Но и всех прочих тварей Божьих. В том смысле, что некоторых. По выбору произвольному…
Когда трапеза, сопровождаемая неторопливыми философскими беседами, дошла до финального кофе с ликёрами, в коридоре послышался тревожный топот, и в дверном проёме кают-компании показалась взволнованная
– Там – это…, – тяжело дыша, хрипло выдохнул Зорго. – Пираты! Вся островная бухта заставлена их кораблями!
– Очень хорошо, – улыбнулся дон Борхео, отчего уголки его тонкого рта печально опустились вниз – как у итальянской тряпичной куклы Пьеро. – Поднимаемся на палубу. Аннабель, прихвати подзорную трубу. А вы, сеньор Буэнвентура, клетку с нашей загрустившей птичкой…
Картинка – и без помощи оптического прибора – была предельно-ясной и однозначной. Уютная полукруглая бухта. Скошенная – по отношению к линии горизонта – каменная стена, украшенная аккуратным вулканическим конусом с чёрной спиралью дыма. Искомый пиратский флот, состоявший из двух десятков разномастных двух– и трёхмачтовых морских судов, вставший на якоря в непосредственной близости от скошенной скалы.
– Здорово же их, бедолаг, потрепал недавний ураган! – злорадно усмехнувшись, сообщила Аннабель, наблюдавшая за бухточкой через окуляры мощной подзорной трубы. – Вон, под самой скалой, стоят два полузатонувших фрегата. Думаю, что они здесь надолго заякорились. Когда ещё починятся. Небось, будут штопать паруса, борта конопатить…
– Вии-ть! – неожиданно поддержала девушку повеселевшая китайская пичуга. – Вии-ть!
– Что такое? – насторожённо поглядывая на корабельные паруса, обвисшие бесполезными серыми тряпками, расстроился Зорго. – Ветер куда-то пропал. Раз, и нету. Полностью стих… Не иначе, соратники, ваша пернатая подружка изволила «накаркать». То есть, сглазить…
– Да, это Шань-янь приступила к выполнению поставленной задачи, – оставаясь равнодушно-серьёзным, подтвердил дон Борхео. – Теперь, когда установился полный штиль, пираты никуда не денутся. Никуда не денутся от Божьей десницы, я имею в виду… Интересуетесь, а как же наш доблестный «Король»? Ничего страшного. Здесь присутствует незначительное, но устойчивое морское течение. Дрейфуем себе и дрейфуем. Вы, уважаемый шкипер, куда-то торопитесь? Нет? Вот, и я о том же… Племяшка, открой, пожалуйста, дверцу клетки и выпусти нашу дожденосную пташку на свободу. Пусть немного порезвиться.
Девушка не заставила себя долго ждать.
– Шр-р-р! – уже через полминуты отчаянно захлопали птичьи крылья, и вскоре пёстрая птица, взмыв вверх, превратилась в крохотную тёмную точку в бездонной небесной вышине, а потом, и вовсе, пропала из вида.
– Дождём запахло, – тревожно задёргал носом-картошкой Зорго. – Причём, серьёзным. Уж я-то в этих делах понимаю. Ни одну морскую штормовую собаку съел… Ага, над вулканическим конусом – не пойми и откуда – «нарисовалась» тёмно-сизая тучка. Маленькая, но плотная-плотная такая. Словно коренастый индеец из горного племени чиго… Смотри-ка, расширяется прямо на глазах. Расширяется, расширяется, расширяется. Скоро, наверное, накроет всю Ямайку. Вот же, история. А теперь молнии засверкали –
Раскаты грома поглотили всё вокруг. Гремели, гремели и гремели. А потом затихли.
– Над островом идёт дождь, – оповестил Алекс. – Вернее, стоит плотная-плотная дождевая завеса-стена, скрывшая всё и вся. И Ямайку, и пиратские корабли. Никогда не сталкивался с таким ужасным ливнем… Слышите?
– Ага, шуршит, – заразительно зевнув в очередной раз, согласился дон Борхео. – Ливень делает своё дело. Скоро по скошенной каменной скале вниз ринутся – с весьма приличной скоростью – серьёзные грязевые потоки. Ринутся и, встретившись с морской гладью, поднимут гигантские волны… Сколько пиратских кораблей потонет? Может, половина. Может, две трети. В любом случае, неплохо.
Сверкнула очередная молния, и…
И рвануло так, что все присутствующие на палубе «Короля» непроизвольно присели на корточки и зажали уши ладонями.
Через несколько мгновений взрыв повторился, бриг резко завалился на бок, а Алекс, неловко упав, ударился головой о корабельный штурвал и потерял сознание…
Он пришёл в себя от серии звонких «шлепков», последовавших один за другим. Сел, непонимающе покрутил головой в разные стороны и поинтересовался:
– Что это шлёпает по воде? И почему стало так жарко?
– Досадная случайность, – неуверенно и чуть испуганно улыбнувшись, сообщила Аннабель. – Вулкан проснулся и принялся активно плеваться раскалённой лавой. Приличные такие «капельки». Каждая объёмом в пару-тройку кубических метров.
– А что случилось с вулканом? Почему он проснулся?
– Одна из молний, случайно угодив прямо в его жерло, спровоцировала внеочередное извержение. Сейчас такое начнётся…
Раздался сильнейший треск-выстрел, словно бы где-то совсем рядом пальнула гигантская пушка, и склон наклонной скалы – прямо на глазах у зрителей – прорезала длинная и извилистая трещина, тут же наполнившаяся чем-то огненно-оранжевым.
– Совсем скоро раскалённая вулканическая лава польётся в море, – невозмутимо резюмировал дон Борхео. – Вода в бухточке закипит. Наваристая уха получится… Всё, друзья, пора заканчивать этот опасный спектакль.
– Что вы имеете в виду?
– Ничего особенного. Те, у кого имеются Зеркала Борхеса, их – в срочном порядке – достают, смотрятся и… э-э-э, эвакуируются.
– А что делают остальные?
– И здесь ничего сложного. Дрейфуют по течению. Молятся Богу. Ждут невероятного чуда… За дело, дамы и господа! Поторапливаемся…
Глава седьмая
Китайский единорог
Алексу снилась весенняя степь – холмистая, нескончаемая, вольная, загадочная.
Вернее, не снилась. Всё, как и обещал достопочтимый сеньор Франсиско Асеведо, Генеральный директор компании «Заветные сны», было настоящим. По крайней мере, ощущалось таковым…
Нынче он звался – «хан Пуш-ниг» и неторопливо скакал – в окружении верных и многократно-проверенных воинов – по нежно-зелёной весенней траве. Иногда под чёрными копытами гнедых и каурых коней тихонько поскрипывали мелкие камушки. Высоко в бездонном голубом небе висели почти неподвижные крохотные точки – могучие степные беркуты, высматривающие добычу.