Зеркало маркизы
Шрифт:
В машине отец сказал:
–Я думаю, нашей дорогой девочке нужно скинуть несколько килограммов. Сейчас в моде стройность. Взять хотя бы эту английскую модель, как ее…
–Пожалуй, – согласилась мать.
На следующий день за завтраком девочка не получила любимых оладьев с кленовым сиропом, а только обезжиренное молоко и горсть хлопьев без сахара. В школьном кафетерии Элиана с завистью смотрела на толстушку Памелу, которая взяла вторую порцию черничного пирога, – ей самой пришлось ограничиться салатом. А ужин… Ах, лучше об этом не говорить!
Ночью ее живот давал концерт,
Через год Элиану выбрали королевой выпускного бала. Родители выглядели абсолютно счастливыми. У дочери в сумочке уже лежал контракт с нью-йоркским модельным агентством. Она снялась в паре рекламных роликов. Через год стала девушкой Playboy. Через два получила небольшую роль в сериале «Милашка Кейт». Стала брать уроки пения и выступила в бродвейской постановке – правда, без особого успеха. Но газеты подчеркивали, что дебютантка очень хороша собой и пластична.
Самостоятельная жизнь оказалась еще прекрасней, чем Элиана полагала. Нью-Йорк стал для нее городом свободы – и городом большой жратвы. Следует признаться, без строгого родительского надзора она немного расслабилась. Позволила себе лишнего. Но кто бы устоял? Если прямо на улицах продается божественно вкусная еда, а уж что говорить о кафе и ресторанах! На углу Юнион-сквер и Семнадцатой улицы есть такая крошечная лавочка, называется «Догматик», там хот-доги поливают трюфельным и мятным соусами. А в «Катц Деликатес» дели-дог с говядиной – пальчики оближешь, и всего-то три бакса. А в Ист-Виллидж, на площади Святого Марка, есть «Гриф Догс», где к домашним хот-догам предлагают ломтики авокадо, салат из квашеной капусты, свежайший сливочный сыр. Из «Гриф Догса» через телефонную будку можно попасть в местечко под названием «Пожалуйста, не рассказывай». Там никогда нет свободных столиков, но и возле стойки можно съесть «Доброе Утро» – завернутый в кусок бекона хот-дог с расплавленным сыром и жареным яйцом, плюс коктейль «Манхэттен», и за все – пять баксов и ни центом больше! А если уж ты все равно в Виллидж, то обязательно должна отведать настоящие итальянские канноли в «Рокко Паста Шоп», это одно из немногих мест, сохранившихся с тех пор, как Ист-Виллидж населен был итальянскими иммигрантами. Правда, десерты у итальянцев никудышные, тощие и жалкие, как библейские коровы. За десертом надо идти в «Капкейк кафе» и там поглощать огромные, сочные, лопающиеся от сливочного крема капкейки. Знакомый актер приглашал Элиану в «Хеллс Китчен» – о, как упоительно грибное капучино, легкий суп-пюре с воздушной пенкой! А тигровые креветки под острым соусом! А морской еж с жарким из спаржи! Господи боже, да кто же устоит?
Элиана пользовалась успехом. Она стала ездить на показы – в разные страны. Познакомилась с новой едой. Экзотические кухни таили в себе ужасные соблазны.
Организм принимал еду с удивлением – после стольких лет обезжиренной, обессахаренной диеты. Бывали недоразумения желудочного порядка. Но Элиана даже это обстоятельство научилась ценить. Можно насладиться вкусом изысканного ужина и не поправиться ни на грамм. Но со временем организм попривык к деликатесам, а вызывать у себя рвоту было так мучительно…
И Элиана начала поправляться. Ей уже сделали замечание. Потом второе. Третьего не делали никому. Она должна была похудеть или сменить амплуа. Стать актрисой, играющей комедийных персонажей: дурнушку-подружку главной героини или ее глуповатую сестру. Стать моделью плюс-сайз. Стать той, что пытается доказать толстухам – они вовсе не неудачницы. Стать такой же неудачницей!
Она села на диету. Вспомнила рекомендации отца. Наставления матери. Когда от голода сводило живот – думала о Памеле, своей однокласснице. Та сразу после школы вышла замуж и родила ребенка. Сейчас носит двадцатый размер. У нее, у Элианы, восьмой.
Элиана пыталась отвлечься от еды. В свободное время ходила не в рестораны, а в музеи. Это очень одобрялось общественным мнением – мир начал понимать, что проблеск интеллекта в глазах модели отнюдь не вредит ее красоте. Кроме того, в музейных кафетериях отвратительно кормили. Пироги там были словно из размякшего картона, а кофе жидкий и несладкий. Кино, театр и шопинг в больших магазинах стали для Элианы запретом. Слишком много соблазнов – кола, попкорн, начос с сырным соусом.
Как-то ездили в Италию. После показа Элиана пошла гулять. Ее слегка мутило от голода, от запахов. Улицы благоухали рыбой и устрицами, жареным чесноком и оливковым маслом, каперсами и петрушкой. С утра она приняла горсточку разноцветных витаминов, а после показа выпила половину бокала шампанского. Это было все, что попало к ней в желудок за день. И перспективы далеко не радовали. Она думала о еде во время работы, думала в музеях, думала в объятиях мужчин. Личная жизнь у нее тоже не ладилась. Элиане ничего не удавалось почувствовать с мужчинами, сколько она ни пыталась. И с женщинами получалось не лучше. Диетолог сказала ей по секрету, что половая холодность может быть следствием безжировой диеты.
–Но многие девочки говорят, что они просто-таки улетают, – удивилась Элиана.
–Так и ты говори, – расхохоталась та.
Чтобы куда-то скрыться от всепроникающих запахов еды, она забрела в антикварную лавочку. Там оказалось прохладно, почти темно, толпились по углам забытые предметы. Антиквар, одышливый толстяк, целовал кончики пальцев, приветствуя прекрасную гостью, поливал ее пылкими взглядами черных, как маслины, глаз, и обещал нечто невероятное, созданное только для того, чтобы украсить жизнь Элианы.
«Мою жизнь сейчас украсил бы хороший бифштекс», – с тоской подумала она, но согласилась взглянуть на товар. Ей понравилось старинное зеркало в тяжелой раме. В сущности, ей все равно было, что покупать, она просто хотела отвлечься. Тщательно упакованное зеркало отправилось в гостиницу, а Элиана зашла перекусить в кафе – морской окунь гриль без масла и зеленый салат с заправкой сальса верде. С тоской косилась она на соседние столики – там посетители пожирали ризотто с морепродуктами, сочащихся жиром султанок, пиццы с анчоусами, макали в соус хлеб с оливками и вялеными томатами, пили белое вино и капучино.
То ли акклиматизация была тому виной, то ли переутомление – ночью у Элианы начались галлюцинации. С ней говорил голос – нежный, словно лоснящийся от масла, сочащийся пряным вином, он сулил небывалые наслаждения, манил сладчайшими соблазнами. Элиана слушала его и соглашалась. Душа ее была жалка, неразвита, безмолвна, да к тому же разорвана мелкими страстишками так, что никому всерьез не могла понадобиться, как Элиана полагала.
День начался с завтрака. Кофе с жирными сливками, омлет с сыром, мед, свежевыпеченные булочки – корочка хрустящая, а мякиш внутри, словно лебяжий пух. Впервые за долгие годы у Элианы не бурчало от голода в животе, и она подумала, что на этом завтраке вполне может существовать дня три, не меньше, а еще подумала, что платья наверняка не сядут как надо, и ее будут пилить и упрекать. От горя и угрызений совести в обед она съела огромную тарелку тальолини с омарами, а на закуску – капонату из молодых баклажанов. Где коготок увяз, там пропадет вся птичка, и Элиана зашла в кондитерскую и пронесла украдкой в свой номер корзиночку с десертами. Ночью перед телевизором она жевала тирамису, смаковала абрикосовую поленту, увлеченно грызла миндальные макаруны, упивалась пропитанными ромом грушами.