Зеркало
Шрифт:
– Вот. – Пождала губы сидящая напротив него Лера Филатова. – Вовка – феномен. Патриот, но умирать за страну не хочет. Уникум!
– Ага. Кустова, а ты чего вернулась-то? – Уставилась на Альбину Таня. – По родине соскучилась?
– И это тоже, – с улыбкой выдохнула Кустова. – Отец улетает… За границу. Хочет, чтобы я улетела с ним. Вот. А я пока… Я пока не знаю, ребят, вот зубы свои даю. Так только кажется, что за границей хорошо, а…
– А на самом деле
– А что, совсем все плохо…? Девчонки, я же не знаю ничего почти. Расскажите!
– Ну, если кратко, то денег нет. Есть почти нечего. Зарплат нет. Из Чечни идут гробы, – потрепав Володю по волосам, ответила Ляля. – А так все нормально.
– Вообще, мне кажется, что вы слишком утрируете, – проговорил с набитым ртом Середкин. – На самом деле не все так плохо.
– На самом деле ты – дурак, – закатила глаза Лера.
– Подождите. Цензуры больше нет. Свобода торговли – есть. Конкуренция появилась. Двигайся! Придумывай что-нибудь! В чем проблема?
– Проблема в твоих мозгах, Середкин. – Отложила ложку Филатова. – Люди, которые работали всю жизнь, понимаешь, именно работали, зарабатывать не умеют. Куда им двигаться? Они что, знают, что такое частная собственность? Кто им об этом говорил?
– Есть такое понятие – литература, – откинулся на спинку стула молодой человек. – Учись. Читай. Рискуй. Сейчас это доступно.
– Действительно! – Взмахнула руками Лера. – Вот человек работал 80 лет на заводе, а завода теперь нет. Зарплаты нет, и кушать нечего. Что пойдет делать человек? Конечно же читать! Вот ему же делать нечего! На литературу тоже деньги нужны, Володя!
– Альбина, нас пока это все не касается, – подняла глаза на Кустову Ляля. – Но конец университета – он, как дембель. Неизбежен. И мы не дети, мы понимаем, что выйдем… В никуда. Ну, да ладно, что мы про грустное и грустное? – Она нагнулась и вытащила из-под стола бутылку с самогоном. – Надо же выпить! Гость приехал!
– Это чего? А почему мы до этого компот пили?! – Схватила бутылку Жуляева. – Ну-ка, опорожняйте стаканы. «Веселие Руси есть пити, не можем без того быти!». Альбина! А знаешь, как называется эта чудесная жидкость?
– Нет, как?
– Мы называем ее «Мерседес». А почему?! А потому, что сел и сразу поехал! – Расхохотались в такт Жуляева и Филатова.
– Ооо, это я вовремя зашла! – Внезапно появилась в комнате Кольчугина, на ходу сбрасывая пальто и хватая бутылку у Тани. – Ух, вещь! Садыкова, ты все в СССР живешь, двери-то закрывать надо!
– Замоталась… – шмыгнула носом Ляля. – Садись, сама разолью.
–
– Ради тебя все что угодно! И падать буду, и вставать. – Залпом опустошил свой стакан с самогоном Володя. – Моя струнная красотка!
– Тьфу! – Сплюнула, вновь появившись к дверях, Ляля. – А еще на мне жениться хотел!
– Вовка нестабилен, как ситуация в стране, – хохотнула Лера. – Видишь, Куст, не все так плохо! Это вот, вроде как пара. Культурная девочка и некультурный чурбан.
– Любят девки хулиганов! – Поддакнула Жуляева.
– Он не хулиган – он дурак, – кивнула Лера. – И позиция у него исключительно капиталистическая, во всем. Зад в тепле, спина в прохладе. Очень удобно!
– Да, Вовка тот еще выгибонистый гиббон, – снова поддакнула Таня. – Парень категории «Свидание не стоило помытой головы».
– Прости, Лялечка, тут не размер глаз значение имеет, – положил голову на грудь Кольчугиной Володя.
– Красивая пара. – улыбнулась Альбина. – Так, товарищи! Мне пора идти. Еще обязательно увидимся!
– Давайте я вам что-то заверну! – Кинулась за пакетом Ляля.
– Беги, Куст! – Заговорщически шепнула Жуляева. – Лялька заботливая, не утащишь гостинцы ее!
– Держите! – Протянула увесистый пакет Садыкова, неожиданно вновь возникнув перед Альбиной. – Угощайтесь и еще приходите! Рада была вас увидеть!
***
Кустова вышла в подъезд и взглянула на часы на руке. Почти 9 вечера. Где-то внизу нажали кнопку лифта. Машина загудела, поднимая грузное тело наверх. Кустова подошла поближе и провела рукой по ДВП-дверям подъемника. Местами прожженная сигаретами. Сколько надо такому лифту, чтобы вспыхнуть? Доиграются…
Она выросла в этом подъезде. Помнила почти каждого жильца. На первом этаже жил милиционер с семьей. Жил неплохо, но после развала страны внезапно разбогател. Купил караоке, новую машину. Ну не зарплату же ему подняли, в самом деле! На седьмом этаже жила самогонщица, к ней постоянно ходили клиенты, днем и ночью. Через пару лет они сожгут этот самый лифт и устроят в подъезде страшный пожар. На третьем этаже – бывший работник крупной государственной компании. В 90-х он лишился работы и человеческого облика: стал жутко пить. А на верхнем этаже жил большой сосед, который всегда очень громко здоровался. У других ее оставляли, когда родители были на работе. Один подъезд – как отдельный мир. У каждого своя жизненная линия. Своя судьба.