Зеркальщик. Счастье из осколков
Шрифт:
Барышня никакого вопроса не задавала, а потому и ответа не ждала. Уверена была, что сие гадание лишь пустая забава.
Аннушка, шевеля от напряжения губами, нашла нужную страницу, отсчитала строку, откашлялась и звонко прочла:
«Твоя любовь подобна путеводной звезде. Она указывает путь в безопасную гавань среди любого, даже самого лютого шторма».
За столом повисла на миг пауза. Каждый пытался по-своему найти объяснение неожиданно ставшей пророческой книге.
– А ну-ка, дочка, покажи, что за книжка такая презанятная? – Алексей Петрович властно протянул руку.
Аннушка поджала губки, но перечить не
– «Тайная супруга», - звучно прочитал отец и недоверчиво хмыкнул. – Ишь ты, выходит и в заграничных романах иногда умные вещи пишут!
– Меня больше интересует, откуда он у нас? – Софья Васильевна приподняла брови. – Что-то я сего образчика литературы не припомню.
– Это мне подарили, - смутилась Юленька, скромно умолчав, что сей дар преподнёс в прошлом году корнет Угрюмов в надежде, что барышня снизойдёт до его пылких чувств. Юленька книгу благосклонно приняла, честно привечала дарителя целых десять дней, а потом переключила своё милостивое внимание на студента Сбруева, обладавшего дивным баритоном и отлично вальсировавшего.
– Кстати, - Всеволод протянул Вареньке упакованный в голубую бумагу с пышным жёлтым бантом подарок. – Прошу принять сей скромный дар в честь Нового года и начала Вашей службы.
Варвара Алексеевна восторженно ахнула, сразу узнав и упаковку, и бант.
«Это же совсем как тогда, в детстве!
– мелькнуло в голове у девушки, когда она дрожащими от волнения пальчиками развязывала ленты. – Он не забыл!»
– Ну, что там, сестрица?! – Аннушка с Юленькой готовы были с головой влезть в подарок, да строгий взор матушки удерживал на месте не хуже самых крепких цепей.
– Шар, - благоговейно выдохнула Варенька, извлекая шар из бумаги и держа его так, словно он был из тончайшей паутины или тумана и мог развеяться от любого неосторожного движения, - рождественский шар. Тот самый.
Девушка повернула ключик, зазвучала мелодия вальса, пара в шаре закружилась, сверху на неё посыпался снежок.
– Помнится мне, такой вальс на балу звучал, - заметила Софья Васильевна.
– А пара-то на Вас с Варенькой похожа, - воскликнул Алексей Петрович и подмигнул Зеркальщику. – Али меня глаза уже подводить стали, а, Всеволод Алёнович?
– И правда, похожи, - дружно подтвердили Аннушка и Юленька и с новым интересом воззрились на гостя.
Лицо Всеволода Алёновича по невозмутимости могло поспорить с профилем государя Императора, чей светлый лик чеканят на монетах. Что бы ни испытывал Зеркальщик, какие бы думы ни роились у него в голове, какие бы чувства ни теснили грудь, они никак не прорывались, даже отголоски их не мелькали на дне больших серых глаз, подобных лесным озёрам, покрытым шапкой тумана.
«Экий, право слово, тихий омут, - с неудовольствием подумала Софья Васильевна и мелко перекрестилась, тайком от гостя. – Какие-то черти на дне его водятся».
– А у меня для Вас тоже подарок есть, - Варенька поспешно вскочила из-за стола, метнулась из столовой, только каблучки дробно застучали.
– Егоза, - усмехнулся Алексей Петрович не то укоризненно, не то одобрительно. – Как она в качестве помощницы, не сильно плоха?
По губам Всеволода мелькнула нежная и лучистая улыбка, подобно солнечному свету озарившая всё лицо и сделавшая его по-настоящему прекрасным. Всего на миг, потом привычная невозмутимость вернулась, словно маска, которую
– Всеволод Алёнович, а вот Вам ещё по книге не гадали, - выпалила Аннушка, воспользовавшись первой же паузой гостя.
Зеркальщик вежливо приподнял уголки губ:
– Я не верю в гадания.
– Как?! – всплеснула руками Юленька, но тут же под строгим взглядом матушки потупилась и мягко произнесла. – Может, Вы просто выбирали неподходящую ворожбу? Знаете, очень важно выбрать правильный способ, который подойдёт именно Вам.
– Хотите сказать, что гадание по книге мне подойдёт? – иронично спросил Всеволод, который с детства был твёрдо убеждён, что каждый человек сам кузнец своего счастья. Своих бед, впрочем, тоже.
– Давайте попробуем, - Юленька, не дожидаясь ответа гостя, подхватила позабытую книгу. – Называйте страницу и строку.
Всеволод Алёнович пожал плечами, подумал немного, а потом сказал:
– Если Вам так угодно, пусть будет семнадцатая страница и десятая сверху строка.
– Какой интересный выбор, - встряла Аннушка, пока сестрица быстро искала страницу и отсчитывала строчки.
– Ничего особенного. Я назвал дату своего рождения.
Младшая барышня Изюмова надула губки, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что гость назвал первые числа, пришедшие ему в голову. Вот ведь какой, сухарь, а на миг помстилось, что он очень даже милый!
– Готово! – воскликнула Юленька, победно сверкнув глазами, сделала глубокий вдох и, стараясь не тараторить, прочла:
– Беда следом за счастием ходит, вороном чёрным летает, тенью своей правду застит. Берегись!
В столовой повисла неловкая пауза. Зеркальщик задумчиво посмотрел на девушку своими чуть искрящимися магическим светом глазами, покачал головой и с лёгкой полуулыбкой заметил:
– Право слово, мне стоит пересмотреть своё отношение к гаданию. Благодарю Вас, Юлия Алексеевна, мне есть что обдумать.
Юленька даже покраснела от столь неожиданной, особенно после озвученного предсказания, похвалы. Меж тем в коридоре опять раздался дробный топоток каблучков, и в столовую влетела запыхавшаяся Варенька, прижимая к груди большую коробку, перевязанную помятым серебристым бантом.
– Вот, - выдохнула барышня, протягивая Зеркальщику коробку, - с самыми наилучшими пожеланиями в Новом году!
Девушка сильно волновалась, ей хотелось, чтобы подарок не просто вызвал лёгкую улыбку и мягкие слова благодарности, коими, подобно ширме, Всеволод Алёнович мог прикрыть всё, что угодно, но пусть на миг растопил лёд, сбросил броню, которая, Варенька это чувствовала, закрывает Зеркальщика с головы до пят. Варваре Алексеевне хотелось ещё хоть на миг увидеть настоящего живого Всеволода, а не всемогущего (провал со снятием чар Кривого зеркала не в счёт) Зеркальщика или невозмутимого дознавателя.