Зеркальщик. Счастье из осколков
Шрифт:
«Точно, есть амулет, - оживился Всеволод Алёнович, и Варенька без труда представила, как он воодушевлённо хлопает себя по коленям, - в моём столе, в верхнем ящике лежит! Камушек такой серебристо-серый».
Варвара Алексеевна неспешно прошла к столу Зеркальщика, открыла верхний ящик, достала серебристо-серый камушек размером с кулак, показала его околоточному и деловито уточнила:
– Этот амулет?
Ответ барышне был и не нужен, Всеволод и сам подтвердил, что камень тот самый, но девушке почему-то не хотелось демонстрировать незримую связь с суженым. Что-то останавливало:
– Так точно-с, барышня, - оживился Лев Фёдорович, - он самый. Я его видал пару раз, Всеволод Алёнович, помоги ему боже, иногда пользовался им.
Иван Аркадьевич побледнел и непроизвольно дёрнулся, но один из медведеподобных мужей мягким движением положил ему на плечо свою тяжёлую длань и даже немного кокетливо покачал головой, мол, не надо, не стоит этого делать. Студент судорожно сглотнул и поник, точно подрубленное деревце, а потом дерзко вскинул голову и непокорно сверкнул глазами. Варвара Алексеевна меж тем поднесла кристалл к воробьишке и пару раз звонко призывно чирикнула. Пичуга послушно наклонила клювик, а затем тюкнула по камушку с такой силой, словно намеревалась выбить её из руки девушки. Варенька непроизвольно ойкнула, крепче сжимая пальцы, камень печально звякнул, нагрелся, помутнел, и от него отделилось бледно-серое пятнышко, быстрее молнии метнувшееся к стене и расплескавшееся по ней точно грязная лужа.
– И что? – усмехнулся Иван Аркадьевич, опять вернувший себе прежнее спокойствие и насмешливость. – Осмелюсь заметить, Ваши фокусы похожи на те, что показывает балаганный шут в грязной палатке на ярморочный день!
Варвара Алексеевна сердито прикусила губу.
«Приложите руку к пятну и шепните: «фенестра», - мягко подсказал Всеволод.
Барышня откашлялась, коснулась пятна и старательно произнесла театральным шёпотом, коим на подмостках всегда вещают злодеи:
– Фенестра!
– Ась? – переспросил Лев Фёдорович, наклоняясь к Вареньке и чуть оттопыривая ухо. – Вы чего-то сказали, Варвара Алексеевна?
Ответить девушка не успела, да любые слова сразу стали не нужны, едва пятно дрогнуло и медленно, неохотно превратилось в зеркало. Все, кто был в кабинете, не сговариваясь подошли ближе, зачарованно глядя на столь чудодейно появившееся зеркало. Иван Аркадьевич замешкался было, но один из стражей весьма непочтительно дёрнул его, подтаскивая ближе, чуть не сбив при этом с ног.
– Глядите… - прошептал околоточный, осеняя себя крестным знамением.
В безмятежной глади зеркала, словно в сказочном сновидении, мелькали картинки - воспоминания воробьишки: вот Иван Аркадьевич выводит, приобняв за плечи, Дуню из участка. Девица кокетливо улыбается, призывно прижимаясь к мужчине всем телом. Воробей, который надеялся на щедрое угощение (ведь парочки завсегда ласковы и щедры с птицами), полетел следом за ними и очень хорошо видел, как Иван Аркадьевич одним скупым чётким движением свернул ей шею, после чего вышвырнул тело девушки в канаву, точно это был огрызок яблока.
– Ну, и что вы теперь скажете?
Варвара Алексеевна крутенько повернулась к студенту, уперев руки в бока. Иван Аркадьевич, хоть и был бледен,
– А что тут скажешь? Ну да, я убил ведьму, которая погубила моего дядюшку. А что ещё мне оставалось, коли мерзавка смогла сбежать из-под стражи?!
– Довольно! – взревел Лев Фёдорович, коему насмешки над стражами порядка были горше самой жгучей горчицы. – Я не намерен более терпеть насмешки этого зубоскала! В участок его, там он мигом шёлковым станет!
Варенька властно вскинула ладонь, призывая к тишине. Возможно, распалённый околоточный и не внял бы повелению девичьему, но уж больно барышня в сей момент была схожа с Зеркальщиком, даже ровно искра серебряная меж пальцев промелькнула. Недовольно ворча, как окликнутый в разгар гона пёс, Лев Фёдорович умолк, так недобро глядя на студента, что тут вздрогнул и потупился, не в силах выдерживать столь пристальный взор.
Дождавшись полной тишины, Варвара Алексеевна повернулась к арестованному и ясным голосом вопросила:
– Так значит, вы утверждаете, что Дуня сама сбежала? И убили вы её исключительно из желания отомстить за гибель горячо любимого сродственника? Что ж, у нас есть возможность проверить ваши слова. Приложите руку к зеркалу.
Студент инстинктивно стиснул кулаки, заложил их за спину, надменно процедив:
– Не желаю пачкать руки чёрной магией. От неё потом и святой водой не отмоешься, и пред всеми иконами не отмолишься.
Медведеподобный (может, и правда, из берсерков, что в медведей при полной луне оборачиваются?) конвоир молча вывернул руку студента вверх с такой силой, что все присутствовавшие в кабинете отчётливо услышали треск суставов. Иван хрипло заорал и попытался брыкаться, за что моментально получил мощный удар под дых, от коего судорожно дёрнулся и сложился пополам, кулём обвиснув в руках стража порядка.
– Куды его руку прикладывать-то?
– прогудел берсерк, без труда удерживая пленника. – Командуйте, барышня.
Варвара Алексеевна кашлянула, собираясь с духом. Как-то она не привыкла медведями в человеческом обличье командовать, чай не из цыганского табора.
– Вот сюда, пожалуйста, - девушка несколько нервозно показала на зеркало. – Ладонь к стеклу прижмите.
– Правую али левую?
Барышня пожала плечами:
– Значения не имеет. Для того чтобы зеркало отразило воспоминания, достаточно лёгкого прикосновения.
«Ишь ты, умная, - уважительно подумал околоточный, качая головой, и тут же добавил.
– А впрочем, на кой девке умище-то? С неё и красоты достаточно, чтобы жениха заловить да удачно и скоренько замуж выскочить. Потом же всё едино будет дома сидеть и детишек нянчить, по балам когда-никогда ездить, а на сии хлопоты ум не надобен. Наоборот, в семейной жизни бабий ум даже вреден, дура-то она завсегда мужу в рот смотрит, а умной всё чего-то не хватает, маятно ей, бедолаге».
– Лев Фёдорович, я просила Вас к зеркалу поближе подойти, чтобы самолично всё увидеть! – несколько раздражённо окликнула околоточного Варвара Алексеевна, словно мысли его прочитала.