Zero Hour
Шрифт:
Дурные привычки всегда цеплялись первыми.
– А где Карстен? – Виттория закрыла дверь за собой.
Цезарь отвлекся и посмотрел на нее.
– Это я у тебя должен спрашивать, - лукаво хмыкнул он.
Да нет… Да ну нет…
– Погоди, а это…? – Виттория развела руками.
– Мне было скучно и хотелось есть, - он пожал плечами, - А что такое?
– А…? – Виттория в неверии переводила взгляд с плиты на него и обратно.
– Что? – Цезарь вздернул бровь, словно специально подначивая ее сморозить
– Ты как понял…?!
Смешок сорвался с его губ:
– Потыкал в разные кнопки и нашел. Не так и сложно.
Удивления и возмущения застряли в горле, и вместо них появилось отчаянное желание позвонить Джузеппе и показать ему все, что здесь происходило.
Появление Карстена перечеркнуло все. Она едва успела притронуться к еде, когда он залетел на кухню с самым растрепанным и безумным видом, который она только видела за свою жизнь.
– Витто, это… Это…
– Что случилось? – напряжение захватило ее в свои плотные тиски в мгновение.
– У нас больше нет аккаунтов на ZL, - выпалил он, - Я думал проверить твою идею, поискать статьи этого Риттера и… Наши доступы не работают. Я даже восстановить ничего не могу, пишет, что нет аккаунта с таким номером телефона.
Его взгляд был настолько беспомощным и потерянным, что даже не понимающий ничего Цезарь видимо напрягся.
– Так, погоди, ты уверен? – Виттория в неверии помотала головой. Карстен кивнул, - Быть такого не может. У меня этот аккаунт с первого курса института.
Робкая надежда на лучшее не оправдалась. Карстен оказался совершенно прав – их аккаунты были мертвы. Не удалены, не заморожены. Любая попытка ткнуться в ZL падала с ошибкой, которая могла значить только одно – ни единой записи об их аккаунтах не было в базе данных никогда.
Черная надпись Zeitshrift Lagerung смотрела на них с бледно-зеленого экрана входа, словно издеваясь. Оставался ровно один вариант – и именно им Виттория и воспользовалась.
Джузеппе очень удивился такой просьбе, но все-таки скинул ей свои доступы после непродолжительной заминки.
И Ульрих Риттер сразу нашелся. Несколько статей тридцатилетней давности, дипломная работа бакалавра.
– Псевдоримановы многообразия с виртуальным метрическим тензором в теории Розенгарта-Пальшевской, - прочитала Виттория, - Похоже, он математик. Бакалавра получил в 2066 в университете Бонна.
И больше ничего.
Словно, выпустившись, он пропал с научного горизонта раз и навсегда.
Для того, чтобы нарыть еще несколько статей с конференций, под которыми стояла подпись этого неуловимого Риттера ушел весь вечер, немного ушедший в ночь.
Подтверждение их догадки смотрело на них с экрана компьютера. Одна единственная кривая подпись от руки.
У. Риттер, Ун. Макса Планка.
– Я тебе говорил, из интернета ничего не пропадает бесследно! –
Маленький шажок, но это все равно было намного больше информации, чем у них было еще пару часов назад – и робкая надежда снова подняла голову.
Хотелось провести всю ночь, уставившись в монитор и разыскивая любые крупицы информации, но заглянувший к ним в первом часу ночи сонный Цезарь был прав.
Если они хотели разобраться во всем, отдых был им необходим, как воздух.
Вот только отдых этой ночью ей не светил.
Невнятный странный звук с трудом прорывался сквозь плотную черную пелену умиротворенного сна. Он то усиливался, то затихал, но не пропадал полностью и постепенно разъедал пелену, пока не проделал в ней дыру – и Виттория не распахнула глаза, уставившись в темный потолок.
Отвернувшись к стене, рядом посапывал то и дело всхрапывающий Карстен. Кот Амалии чем-то шуршал в углу – и больше ничего странного не происходило.
Она перевернулась на другой бок и начала было проваливаться в сон обратно, когда звук вернулся. И на этот раз она могла точно сказать, что это было.
Кто-то кричал.
И она знала этот голос.
Она подорвалась с кровати и потрясла Карстена. Тот только дернул плечом, сбрасывая ее руку, и всхрапнул. Его всегда было тяжело добудиться.
Крик превратился в болезненный и одновременно с этим жуткий стон, и Виттория, оставив Карстена, выскочила на кухню, даже не обув тапки.
В слабом лунном свете, что кое-как пробивался на кухню сквозь плотные тучи, Цезарь вертелся на диване, словно отбиваясь от кого-то невидимого. Подушка валялась на полу, одеяло почти отправилось за ней.
Его глаза были плотно закрыты.
Похоже, ему снился кошмар.
Кулак, сжимавший сердце, разжался, и оно снова забилось с нормальной скоростью.
Не думая о возможных последствиях, Виттория положила руку ему на предплечье и потрясла:
– Гай, проснись. Это просто сон.
На мгновение ей показалось, что сработало. Цезарь замер в неудобной позе, но глаза его так и не открылись.
Отступивший было страх вернулся снова.
По его лицу, едва видному в слабом освещении, градом катился пот.
– Да чтоб тебя! – вскричала она, тряхнув его еще сильнее, - Не вздумай умирать, слышишь меня! Не вздумай! Как я потом…
Резко вдохнув, он подскочил с дивана. Она едва успела увернуться от локтя, который просвистел в миллиметре от лица, но споткнулась о что-то, и не удержалась на ногах.
Благо, на полу валялась подушка.
– Что за… - Цезарь дышал так тяжело, как будто только что пробежал марафон, - Где… Кто…
Уцепившись за барный стул, Виттория поднялась на ноги:
– Гай, все в порядке. Тебе просто приснился кошмар.