Жадность

Этим четверым было неуютно под его колючим взором: кто-то смотрел в пол, кто-то в потолок или в сторону, один и вовсе закрыл глаза. Все пришли, он не ошибся – убийца действительно среди них. Или существует сговор? Возможно. Хотя скорее всего убийца – одиночка, а остальным просто интересно, кто же решился на такой очевидный для всех шаг.

– Мне наплевать на то, кто из вас убил нашего общего друга. Где мои два миллиона долларов?

Ему было приятно видеть на их лицах пусть и мимолетный, но испуг.

– Я повторяю свой вопрос: где мои два миллиона долларов, которые один из вас отобрал у своей жертвы?

Ответа не последовало.

– Какой цинизм! Убить школьного друга на школьном же юбилее! Но заметьте, я вас не стыжу. Я просто хочу вернуть свои два миллиона долларов.

Он нарочно снова и снова повторял эту цифру, заставляя их напрягаться. Они должны чувствовать, что речь идет не об абстрактных деньгах, а о вполне конкретной сумасшедшей сумме, за которую их готовы разорвать. И эта сумма не позволяет им усомниться в своей печальной участи. Один из них предъявил бывшему однокласснику смертельный счет к оплате, теперь он тоже должен заплатить по счету. В противном случае заплатят все четверо.

Особенный день в жизни девятого вице-президента банка «Лавина» Артура Николаевича Васканяна начинался как и все прочие. Без сюрпризов.

Собранный в Гонконге армейский будильник звериным рыком привычно сбросил Васканяна с кровати на пол, предусмотрительно укрытый толстым пепельно-серым паласом. Киллер с циферблатом, созданный человеком не иначе как с подсказки нечистого. Ему положено было сводить с ума целые батальоны, но мазохист Артур Васканян стойко переносил эту пытку в одиночку, не находя в себе сил выбросить монстра в помойное ведро. В порядке самооправдания Васканян приводил два слабых довода: с ним никогда не проспишь, и он мобилизует на весь день. И здесь Артур не лукавил: желание доспать, подремать или просто поваляться пропадало даже зимой. Причем пропадало оно не только у него, но и у соседей. Из-за постоянных жалоб Васканяну даже пришлось купить новые пластиковые окна, однако в теплое время года их приходилось открывать, и жалобы возобновлялись. Будильник был презентован Васканяну бывшей женой почти перед самым разводом, за неделю или две. Прощальный дар коварного кентавра. Инесса, видимо, хотела не только оставить о себе вечную память, но и отравить этой памятью остаток его дней. И Артур принял вызов, полагая, что эти милые часики удержат его от вторичной опрометчивой женитьбы.

Встав с паласа, Васканян с не до конца раскрытыми глазами энергично промаршировал в ванную, свое любимое помещение в квартире. Ни одной комнатой он не занимался с такой любовью, ибо высшим из доступных человеку наслаждений считал погружение в доведенную до сорока градусов воду. Строители, делавшие ремонт, сразу поняли, что к ванной у заказчика особо трепетное отношение, поэтому при ее отделке постарались. И разноцветную плитку со сложным рисунком и двойным бордюром уложили ровно и с первого раза, и саму ванну с раковиной установили на славу,

и гальванику привинтили как положено. В остальной части квартиры, ослепив Артура ванной, они откровенно схалтурили: где-то уже отошли обои, где-то слегка вздулся паркет и так далее. Но ванная была хороша.

В течение минуты Артур принимал прохладный душ, потом тщательно соскабливал с лица унаследованную от кавказских предков по отцовской линии жесткую щетину, кропотливо полоскал зубы дезинфицирующим раствором, а затем не без раздражения приступил к укладке своих заметно поредевших иссиня-черных волос при помощи геля.

Вообще, после развода собственная внешность некоторое время была ему безразлична. Однако, искусственно пытаясь создать для себя подобие свободы во всем, он достаточно быстро ощутил желание продолжать нравиться женщинам, особенно румяным блондиночкам, кои вдруг во множестве стали появляться у него на работе. Вероятно, вкусы нового начальника кадровой службы неожиданно совпали с его вкусами. Артур, как типичный армянин из анекдотов, всегда тяготел к светлым женщинам «немножко в теле», хотя, преодолевая этот национальный комплекс, женился на худощавой брюнетке. За что и поплатился.

Не одеваясь, нагишом, он побрел в семиметровую кухню, в которой преобладали перламутровые тона, там извлек из огромного, но неизменно полупустого холодильника стакан апельсинового сока и большой двойной бутерброд с пошехонским сыром и проглотил все это стоя, не особенно утруждая себя тщательным пережевыванием. До семи лет он не брал сыра в рот. Но однажды (и этот случай всегда рассказывает его мама) он посмотрел по телевизору чешский мультфильм про туповатого кота Мирмура, у которого забавный мышонок выманил кусок сыра, прикинувшись умирающим и повторяя одну и ту же фразу «меня от смерти может спасти только сыр». Маленький Артурчик под впечатлением от этого блокбастера прибежал к маме и заорал:

– Мам, у нас есть дома сыр?

– Конечно! – удивилась мать.

– Если бы не было, я бы ел! – сообщил ребенок. Все присутствовавшие рассмеялись и хором наперебой стали уговаривать дитя попробовать. Уговорили на всю жизнь. Артур перепробовал сотни сортов сыра, включая французские и итальянские деликатесные, но его сердце и желудок принадлежали пошехонскому. «Вот такой я урод, – говорил он продавщицам в продмагах, когда они сообщали, что пошехонского нет, и предлагали массу других сортов, – не могу без пошехонского».

Позавтракав, Артур с особым удовольствием принялся за свой туалет, намереваясь сегодня надеть всё новое: и костюм, и галстук, и сорочку, и ботинки, не говоря уже о носках и белье. Даже портфель купил накануне, дорогой итальянский, из хорошей кожи. Артур любил обновы в особенные дни, имея на практике несколько удачных примеров везения при наличии такого сочетания. В его банке люди одевались по-разному, но в массе своей плохо. Кому-то не хватало средств на добротные вещи, кому-то вкуса, а кто-то и вовсе рассматривал работу только как работу, поэтому всем своим внешним видом демонстрировал пренебрежение.

Васканян был не таков. Считая себя классическим банковским работником, он постоянно держал в своем гардеробе полдюжины костюмов, только однобортных, черного, серого или темно-синего цвета, плюс блейзер на случай какой-нибудь вечеринки. Сорочки он носил однотонные, белые или голубые, никакой полоски, в гармонии с ними подобраны были и многочисленные галстуки строгих расцветок (с преобладанием темных оттенков) и классических рисунков (геометрические фигуры, полоска, мелкие «огурцы»). Ботинки, само собой, только на шнурках. Недавним советским людям еще только предстояло понять разницу между оксфордами, дерби и брогами.