Жало 2
Шрифт:
Опущенная защита на шлеме защитила лицо девушки от жесткого столкновения с твердой, как камень, землей. Остальное тело от болезненных ушибов уберегла МБПП. Она же предотвратила отсечение тонкими острыми нитями зацепленных рухами конечностей. Но все равно сила трейс-ткачей оказалась столь велика, что натянутые ими нити промяли рукава и штанины бронированного костюма, словно податливую резину, хотя последние, как положено, мгновенно окаменели в секунду опасности, и теоретически были способны выдержать прямое попадание с десяти метров пули из «рогача».
Защемленные нитями руки и ноги Марины оказались словно
Ублюдки ткачи захотели разорвать на куски и второго пленника, но подоспевшая неожиданно новая тройка имперцев не позволила довести им жестокую казнь до конца.
Ослепленная болью Марина не видела лучей электрического света, вдруг резанувших с трех сторон толпу окруживших ее паукообразных. Она даже не сразу услышала оглушительный гром трех «рогачей», изрыгнувших смертоносный огонь по спинам и бокам рухов. Даже когда натяжение нитей исчезло, несчастная еще с полминуты лежала изломанной куклой на полу, не в силах шевельнутся из-за остаточной боли в безбожно растянутых, а местами и надорванных, мышцах и вывихнутых суставах.
Меж тем над ее безвольно распростертыми в стороны руками и ногами уже вовсю кипела отчаянная схватка. Самые отчаянные трейс-ткачи, рванувшиеся добивать беспомощную жертву на полу, за считанные мгновенья полопались под градом пуль, как гигантские переспелые арбузы, заливая ядовитой кровью маринин МБПП. Более разумные паукообразные отскочили в густую тень у стен, призывая клекочущем шипеньем к себе в укрытие многочисленную восьминогую малышню.
Когда изрешетившие обидчиков Марины «рогачи» развернулись вдогонку за ковром «паучишек», разбегающихся с обглоданного скелета во вскрытом МБПП, и стали косить последних, сбивая порой по два три «паученыша» с одного выстрела, подземелье тут же наполнилось пронзительным писком молодняка и шипеньем спрятавшихся во тьме трейс-ткачей, молящих имперцев о пощаде.
Но вид наполовину сожранных останков товарища лишил автоматчиков жалости и сострадания. Трое жал продолжили методично расстреливать в панике мечущийся по полу подземелья молодняк.
Полностью разрядившийся фонарь на шлеме Сергея мигнул и погас. Но и без него света в подземелье уже было предостаточно. К трем мечущемся по полу кругам света, от фонарей расстреливающих малышню жал, присоединился фонарь Марины, с грехом пополам доползшей до стены и сидя привалившейся к ней спиной.
— Ты как? — спросила подбежавшая подруга Берта.
— Думала сдохну, — прохрипела Марина. — Вы подоспели очень вовремя.
Скрытый во мраке спуск в подземелье в стороне вдруг озарился светом внешнего фонаря, и юркнувшая было туда мохнатая восьминогая тень тут же вывалилась обратно окровавленной грудой изломанного пулями хитина.
— Сдохни гнида! — по яростному воплю ворвавшегося в подземелье следом за расстрелянным ткачом автоматчика, подруги признали в нем великана Грубана.
— Сыч, ты че командира одного наверху бросил?! — тут же возмутилась Берта.
— Не, мы вместе вниз драпанули, — откликнулся Сыч, и снова отвлекся на стрельбу по попавшему в луч его фонаря паукообразному, затаившемуся на стене рядом с выходом из подземелья.
Берта тоже
— Драпанули? — удивилась в одиночестве оставшаяся не при делах Марина.
Но ее вопрос повис без ответа, заглушенный шумом автоматных очередей вокруг.
Еще через несколько секунд в дальнем выходе мелькнул луч очередного фонаря, следом за которым в подземелье появился еще один автоматчик.
— Как дела бойцы?! — разнесся по подземелью зычный голос це-дежа.
— Нормально, командир! — первым откликнулся ближайший к нему Гуруда, прекращая стрельбу. — Обнаружили логово агрессивных трейс-ткачей, атаковавших наших разведчиков. Пришлось открыть ответный огонь.
— Зазря только спустился, мы втроем уже практически все здесь зачистили, — похвалился Дэйв, тоже давая передышку раскаленному стволу «рогача».
— Сережу жалко. Посмотри, что эти мрази с ним сделали, — пожаловалась Берта, освещая своим фонарем остатки погибшего товарища.
— Вот гниды! — взревел Сыч, и луч его фонаря заметался по стенам подземелья, в поисках очередной затаившейся цели.
Но практически все паукообразные в подземелье к тому времени уже были перебиты, и разъяренный великан, не обнаружив никого ни на стенах, ни под ними, выпустил короткую очередь в ближайший боковой ход.
— Отставить пустую стрельбу! — рявкнул я на Грубана. — Побереги патроны, жало. Чую, они нам вскоре еще ой как понадобятся.
— Как же ты так не уберёгся-то, братишка? — упав на колени рядом с растерзанным трупом, простонал убитый горем Дэйв.
— Что здесь произошло? — потребовал я объяснений у Марины, приковылявшей, повиснув на локте Сыча, к нам в центр пещеры. — Почему трусоватые ткачи вдруг напали на вас?
— А я знаю? — в тон мне раздражённо откликнулась девушка. — Мы случайно их обнаружили, и они на нас тут же напали. Я пыталась договориться с ткачами, чтоб разойтись миром, но, как видишь, они не захотели меня слушать.
— И вы их никак не провоцировали?
— Оно нам надо?
— Я кажется начинаю догадываться в чём причина такой их агрессии, — вклинилась в разговор Берта. — Как вы уже знаете, я до призыва увлекалась изучением повадок рухов. Мои знания уже не раз помогли нам…
— Эй, хорош себя нахваливать, — перебила Марина. — Давай уже ближе к делу. Догадалась — говори.
Берта не обиделась на справедливый упрёк подруги и поспешила удовлетворить общее любопытство:
— Меня сразу насторожило огромное количество молодняка в этой норе. Конечно, самки трейс-ткачей плодовиты, и способны за раз произвести на свет до двадцати ткачат, но большая часть выводка, так уж принято у этих странных рухов, безжалостно истребляется суровой мамашей, в семье остаются лишь три-четыре самых здоровых и сильных детёныша. Здесь же малышни было сотни полторы, а может и все две — и это чересчур много всего на два десятка взрослых особей, большинство из которых старики, давно перешагнувшие порог репродуктивного возраста. На нормальную семью такое чудное сборище старых да малых трейс-ткачей точно не тянет. Существует единственное логическое объяснение столь странному составу обитателей подземного логова — здесь располагались ясли трейс-ткачей.