Жало 3
Шрифт:
— Да вы задрали, блин, хвостами мериться! — возмутился я. — То, что пятерку забравшихся в ловчую яму крэчи я перебил, вовсе не исключает возможности появлении здесь новой партии слепошарых ублюдков. А моя отработавшая функция теперь в откате на двадцать минут, потому со следующей волной крэчи я точно не совладаю. Так что решайте уже меж собой быстрее! И начинаем эвакуацию.
— Ффаффа, вперед!
— Только пофле тебя!
— Задолбали, блин! — не слушая больше спорщиков, я стал опутывать веревкой обоих гэручи,
— Э-э, чел! Ты че творишь!..
— Фьел! Прекрати это бефобрафие!.. — в унисон взвыли крысюки.
Но не слушая больше их причитания, я домотал веревку до упора (так что уходящий вверх конец натянулся, как гитарная струна) и, затянув в конце путы на телах гэручи крепким узлом, дал отмашку ожидающему сигнала Гуруде:
— Мих, тащи!
— Есть, командир! — донеслось с верхотуры в ответ. И в следующую секунду связанные гэручи могучим рывком подскочили на добрые полметра над полом.
— Ох и нифига себе! — крякнул наверху здоровяк. — Сыч, братка, ну-ка хватайся тоже, помогай. Один че-та не вывожу.
Второй уже совместный рывок обоих наших богатырей подбросил качающийся на веревке пищаще-шипящий «клубок» уже так высоко, что хвосты крысюков замельтешили в опасной близости от моего лица.
— Ого! Неожиданно, — поделился своими впечатлениями и впрягшийся в процесс великан.
— Варламов, ты сам что ли там первым номером привязался? — озвучила недоумение парней Марина.
— Не-е, просто хвостатые не в силах даже на секунду расстаться друг с другом, — откликнулся я почти счастливым голосом, потому как, оставшись на дне ямы в одиночестве, позволил себе наконец передохнуть и вернул мачете из Кармана обратно в руку. — Вот я их обоих одной связкой к вам наверх и отправил.
— Фу!..
— … ка! — взвыли дружно крысюки, мастерски разбив на два голоса адресованное мне оскорбление.
— И еще какая, — довольно кивнул я и с тяжким вздохом вернул мачете обратно в инвентарь.
Отвлекая себя от мгновенно вернувшейся острой боли, тут же затеял пикировку с потихоньку уносящейся вверх парочкой.
— Эй, хвостатые, че-т из головы вылетело спросить: а как вы, вообще, здесь оказались-то?
— Профто…
— Не отвечай ему!
— Да ладно те, Ччверсс, не будь таким букой. Я, между прочим, про ногу тоже мог тебе не говорить. И ты бы казнился до сих пор, что калекой остался. Но я рассказал. И ты…
— Да пошел ты, чел! Вот нафига так надо было делать скажи, пожалуйста?
— Так я честно предлагал вам выбрать меж собой. Но вы никак не определялись. А время драгоценное уходило…
— Ты мне зубы не заговаривай!
— Э-э, хорош там трястись! — это уже натужный хрип Миха. — Нам и без того тяжко!
— Потерпите парни, еще немного осталось, — а это уже Маринин голос. — Я, кажись, ужа различать внизу начинаю
— Фьто за фривольные намеки, фьелка! — возмутилась Ффаффа.
— Да расскажите уже, что вам жалко что ли? — напомнил о себе я со дна ловчей ямы.
— Ты мертвого достанешь, чел! Ладно, слушай…
— Офигеть, мне раффкафать не дал, и фам раффкафывать фобралфя! — возмутилась Ффаффа.
— Завали, а!..
— Фе фкафал? Ах ты, фкотина! Я о нем фабофьуфь, а вмефто фпафибо…
— Да, млять! Хорош раскачиваться, придурки! — шипит Мих. — Руки ж режет!
— Сука! Мне эта млядская веревка мозоль любимую срезала! — в тон товарищу пыхтит Сыч.
— Так мне расскажет уже кто-нибудь?..
— Млять, Варламов, не нагнетай! Тут ответственный момент. Короче, отвали, и без тебя тошно! — зашипела в ответ Марина и, переключившись тут же обратно на руководство процессом подъема, дальше зачастила уже не мне: — Парни, они уже рядом. Нужно еще буквально разок поднатужиться. Давайте дружно: и-и раз!.. Ну слава яйцам, дотянули кажись!.. Але, на подвесе, тоже не филоним, за края ручонками цепляемся, помогаем себя вытаскивать…
На самом деле, как гэручи сюда провалились, догадаться было не сложно. Допытывался же я до крысюков исключительно, чтобы отвлечься от внутренней боли самому, и занять болтовней их самих по ходу не самого приятного процесса.
Рухнули эти двое сюда, когда продолжили свой трусливый забег без оглядки, столкнувшись, вопреки прогнозам Ччверсса, не с такой уж и большой водой, в виде обнаруженного и нами ранее крошечного лесного озера. Поняв, что запутать следы на берегу столь маленького водоема не получится, гэручи побежали дальше. И с разгона влетели в ловушку крэчи.
Обожающие копать землю слепошарые говнюки подрыли под дерном огромную пустую полсть ловчей ямы аккурат в расчете на такого рода торопыг. И заскочившие с разбегу на тонкий травяной слой гэручи тупо провались вниз. Поскольку Ччверсс, как ведущий самец, бежал чуть впереди своей самки, и в ловчую яму он полетел чутка ее опередив. Так что сперва жестко хлопнулся на дно ямы сам, а следом на него сверху, наверняка, рухнула и его спутница. Потому приземлившаяся на мягкое Ффаффа, в итоге, отделалась легкими ушибами и испугом. А отоваренный в двойном размере Ччверсс оказался весь переломан.
Дальше из обломков своих шестов, с помощью мачете крысюка, они смастерили Ччверссу подобие шин на переломы. Привязали к веревке, добытой из загашника запасливого ветерана, мачете, и Ффиффа стала закидывать его вверх в надежде на зацеп о землю или густую траву. Но крючок из мачете вышел никудышный, потому, в итоге, гэручи пришлось прокуковать в ловчей яме несколько часов до нашего здесь появления… Вот так примерно все и было.
— Командир, ты как там? — вывел меня из задумчивости окрик Гуруды сверху.