Жало зайгонов
Шрифт:
— Следят за мной, — бормотал Ланн. — Хотят меня… — он начал оглядываться. — Мы должны пойти туда, Генри. Выследить эту тварь. Нужно найти…
— Да? — нагнулся к нему Доктор. — Что нужно найти?
— Пациент перевозбудится, Доктор… — Марта положила ладони Ланну на плечи и заставила его лечь. — Постарайтесь отдохнуть.
В это время в комнату зашёл большой мускулистый мастиф. Виляя хвостом, он сел рядом с хозяином. Увидев свою собаку, Ланн тут же успокоился, протянул руку, чтобы погладить его, и стал дышать глубже.
— Вот и хорошо, —
Доктор протянул руку, чтобы потеребить тёмные уши мастифа, и нахмурился, увидев на спине собаки большую рану. Светло-коричневая шерсть вокруг раны потемнела, рана начинала гноиться.
— Похоже на… какой-то ожог.
Хэйлстон фыркнул:
— Хотел бы я знать, что могло так ужалить.
Доктор поднял на него взгляд:
— Лучше вам не знать.
Марта быстро повернулась к Виктору:
— Нам понадобится тёплая вода мягкая салфетка, чтобы закончить промывание ссадин мистера Ланна, а также раны собаки.
Виктор мгновенно опешил:
— Вы меня просите?
— Скажите Чиверзу, — сказал Хэйлстон, — он принесёт.
Внезапно Тизел начал принюхиваться и лаять на карман пальто Доктора. Марта нахмурилась:
— У тебя там косточка завалялась?
Доктор похлопал по карману и нахмурился:
— Пожалуй, нам пора, — он встал с кровати и пошёл с Виктором к двери, — уже поздно, мы устали.
— А завтра начнётся охота, — сказал Хэйлстон.
Доктор остановился:
— Вы собираетесь в Волвенлат?
— Разумеется, — сказал Виктор. — Вы же видите, в каком состоянии Эдди. Эта тварь — зло. Её нужно остановить.
Хэйлстон кивнул:
— Мы не успокоимся, пока этот зверь не будет мёртвый лежать рядом со своим приятелем.
Доктор закатил глаза:
— Но, ваша светлость, у вас ни единого шанса!
При этих словах миссис Ланн расплакалась, а Тизел гавкнул на Доктора. Марта подумала, что лай у этой собаки страшнее, чем её укус.
— Не пора ли идти? — предложила она.
— Осмелюсь заметить, что мы все устали и немного раздражительные, — тактично заметил Виктор. — Я отвезу вас обратно. Спасибо огромное, что приехали.
— Сожалею, что не могу ничем больше помочь, — сказала Марта. — Без рентгена…
— Никакого рентгена, — устало бормотал Ланн.
Марта пожала плечами:
— Если хотите, могу его завтра ещё раз осмотреть.
— Утром прибудет доктор Фенчёрч, — сказал ей Хэйлстон. — Но всё равно спасибо, дорогуша. Доброй вам ночи.
Она кивнула. Низкого рычания Тизела было достаточно, чтобы выгнать её из комнаты вслед за Доктором и Виктором.
Выйдя на неосвещённую лестницу, Марта снова увидела мальчика, спрятавшегося в тени. Она показала ему большой палец. Он ответил ей тем же, улыбнулся, и пропал в тени.
— А у мистера Ланна есть сын? — спросила она, как бы между прочим, спускаясь вниз.
— Маленький паренёк по имени Йен, — ответил Виктор. — Хороший мальчишка. Лет тринадцать ему. Эдди последнее время был очень занят, взял сына с собой, чтобы
Он быстро ушёл, громко топая каблуками по деревянному полу.
— Знаешь, это странно, — сказал Доктор. — Обычно собаки меня любят.
— Это его зайгоны ранили? — тихо спросила Марта.
— Они могут жалить, — кивнул Доктор. — Жалить, чтобы оглушить, покалечить, или убить. И, знаешь, я думаю, поэтому Тизел и лаял на меня — ему не понравилось вот это, — он вынул из кармана пальто что-то кривое и оранжевое. — Должно быть, он узнал запах. Возможно, это сделали те же руки, которые ужалили Тизела. Не в буквальном смысле те же… хотя, кто знает…
— Где ты это взял? — скривилась Марта. — Похоже на… какашку.
— Органические технологии, — сказал Доктор. — Что-то вроде радиомаяка, не столько сделанное, сколько выращенное. Вкусняшка… во всяком случае, для скарасенов. Излучает сигнал, который говорит съешь меня, съешь меня…
— Я поняла, — сказала Марта. — Значит, если зайгонам нужно что-нибудь разрушить, они включают этот сигнал и спускают с поводка своего чудовищного питомца?
— За этим скарасен прорвётся через что угодно, — Доктор рассматривал усохший комок. — Я стащил это из зубов того трупа возле озера.
— А я-то думала, чего это ты засунул в карман руку, которой у него во рту ковырялся, — она посмотрела на него с сомнением. — И зачем тебе это? Сувенир?
Его глаза хитро блеснули:
— Просто пытаюсь настроиться на вражескую длину волны.
6
Хэйлстон напряжённо сидел в кресле у окна и смотрел на восход. Столб яркого персикового света уже согревал комнату, пылинки летали в нём словно мухи. В тёмных углах комнаты постепенно светлело. Вскоре станет слышно звяканье посуды на кухне — первый удар сердца дома, пробуждающегося к жизни.
Он завистливо посмотрел на свою спящую жену — возвышение из накрахмаленной ночной рубахи и пухового одеяла. Она храпела, не зная о его возвращении, а он так и не смог заснуть. Он сделал запись в дневнике, но изложение странных событий прошедшего дня на бумаге не успокоило его.
С Эдвардом Ланном он был знаком давно — преуспевающий бизнесмен, верный друг, заботливый муж и отец. И вот, Ланн лежит искалеченный, а искалечившая его тварь — пародия на твари Божьи — была на свободе, непонятно где.
Он подумал о трупе чудовища в Темплвелле.
Глухой звон стальной плоти, по которой ударили пилой, звучал словно похоронный колокол. Не земного происхождения, так сказал этот Доктор.
А в глазах у Ланна было что-то, что говорило об аде.
Какая-то часть Хэйлстона хотела залезть на кровать и спрятаться под одеялом, в безопасной мягкой темноте. Но он стоял у окна, как на посту, зная, что приближается час, когда надо будет действовать.