Жан Жорес
Шрифт:
Но у Жореса есть еще и любимый коллективный герой — рабочий класс, который не мог, естественно, действовать самостоятельно в ту эпоху. Но с какой тщательностью Жорес прослеживает все зародыши пролетарского действия, пролетарского сознания, пролетарской революции! Никто до него этого не делал, ибо Жорес явился первым во Франции социалистическим историком Великой французской революции.
«История революции» помогает понять практическую деятельность Жореса. Он много внимания уделяет Мирабо, детально анализируя и мотивируя его действия. За всем этим явно чувствуется стремление нашего историка обосновать и разъяснить свою тактику, связанную с казусом Мильерана. А когда он описывает
Жорес, описывая далекое прошлое, немедленно стремится извлечь уроки для будущего. По существу, весь его исторический труд посвящен выработке концепции социалистической революции. Противники Жореса много и часто говорили о том, что он принципиальный враг революции и что он исключает возможность и целесообразность какого-либо революционного насилия.
Тому, кто пожелает узнать настоящие взгляды Жореса на революцию, надо почитать его «Историю». Действительно, Жорес часто осуждает насилие и жестокость. Но только там, где насилия можно было избежать, где жестокость нельзя оправдать.
Он с восторгом описывает штурм Бастилии, называя его «гениальным революционным актом со стороны народа». Но после этого разъяренная толпа без всякой необходимости жестоко расправилась с несколькими защитниками старого порядка. Жорес приводит письмо Бабефа, резко осудившего эту расправу. И Жорес обращается к участникам будущей революции: «Пролетарии, помните, что жестокость представляет собой остаток рабства; ведь она доказывает, что мы еще не отрешились от варварства режима, основанного на притеснении.
Помните, что, когда в 1789 году толпа рабочих и буржуа на миг отдалась жестокому упоению убийством, первый из коммунистов, первый из великих освободителей пролетариата почувствовал, что у него сжимается сердце».
Жорес страстно мечтает о пролетарской революции. Он считает, что она должна быть неизмеримо гуманнее, неизмеримо демократичнее революции буржуазной. Поэтому он сообщает о всех жестокостях революции, каждый раз стремясь выяснить, в какой степени эта жестокость была необходимой. Он отвергает насилие не только из-за его глубоко варварской сущности. Он высказывает мысль, что насилие в ходе революции может затем породить а тиранию: «Сила даже на службе свободы родит и размножает только силу».
Но Жорес допускал и даже решительно оправдывал насильственные революционные меры, когда они совершенно необходимы и неизбежны. «Кратковременное насилие освободительного часа лишь устраняет медленное и темное насилие веков». Жорес не столько порицает, сколько одобряет мужественную политику Робеспьера, легендарную политику террора, которая оттолкнула от него даже многих революционеров доследующих эпох. Тот, кто внимательно дочитает «Историю» Жореса, не сможет не признать, что по своим убеждениям Жорес был революционером.
Но его революционность носила порой какой-то абстрактно-романтический характер; он не понимал, что революцию надо готовить терпеливо, упорно воспитывая революционное сознание пролетариата. Насильственная революция казалась ему тем крайним, тяжелым, мучительным процессом, который лучше всего было бы заменить более легким, удобным, гуманным путем борьбы. Его, как и многих французских социалистов, удручал тяжелый исторический опыт французского пролетариата. Несколько раз — в 1830, 1848, 1871 годах — он брался за оружие
Как раз в это время Жорес поддерживает участие социалиста в буржуазном правительстве, поддерживает это правительство и утверждает, что социализм будет постепенно и законно установлен с помощью реформ. Социалисты многих стран считали его реформистом, а не революционером.
Но Жорес не соглашался с этим обвинением. Он утверждал, что именно его политика ведет к социалистической революции. В конце 1901 года Шарль Пеги предложил Жоресу опубликовать сборник его статей по вопросам социалистической тактики. Жорес согласился и написал специальное предисловие, в котором он выразил свое отношение к марксистской идее социалистической революции. При этом он подчеркнул, что его статьи лишь «подготовительные эскизы к более обширному, систематическому и полнее обоснованному труду, в котором я постараюсь в точности определить, что именно представляет собой социализм в начале XX века, выяснить сущность, тактику и программу его».
К сожалению, Жорес не успел выполнить и это намерение. Но в своем предисловии он все же изложил интересные соображения по поводу политики социалистической партии. Он рассматривает там, насколько идеи Маркса и Энгельса о революционной тактике, которые они изложили в «Коммунистическом манифесте», применимы во Франции и в других западных странах. Жорес полностью принимает основные идеи «Манифеста». «Слава Маркса, — пишет он, — в том, что он самым точным и решительным образом положил конец всему, что в рабочем движении было эмпирического, а в идее социализма — утопического… Он вложил идею в движение и движением одухотворил жизнь пролетариата, осуществив таким образом практическое применение социалистической мысли».
Но он думал, что тактика, которую за полвека до этого предлагали Маркс и Энгельс в «Коммунистическом манифесте», устарела. А они считали, что в ходе буржуазно-демократических революций пролетариат должен активно выступить и превратить эту революцию в социалистическую. Однако во Франции давно произошла буржуазно-демократическая революция. Поэтому такая тактика уже не имела реальных основ, считал Жорес. Да и в прошлом она ни разу не привела к успеху.
Он отвергает и другой вариант, согласно которому пролетариат, доведенный буржуазией до того, что он уже не будет иметь минимальных средств к жизни, неминуемо восстанет. Жорес не видел такой возможности, поскольку он считал, что закон абсолютного обнищания в действительности не действует постоянно, что положение рабочего класса все же улучшается, что он добивается если не роста, то до крайней мере сохранения своего жизненного уровня.
Жорес полагает, что социалистическая революция может произойти только тогда, когда большинство населения страны сознательно выступит за нее. Он отвергал идею насильственной революции, в которой меньшинство установило бы внезапным выступлением свою диктатуру над большинством населения. Главный принцип революции, по Жоресу, — соблюдение демократии.
Каким же образом может произойти социалистическая революция? Вот, но мнению Жореса, ее реальный путь: «В настоящее время пролетариат подготовляет, распространяет, организует свою революцию открыто, на широком поле, предоставляемом ему демократическими законами и всеобщим избирательным правом. К такой именно систематической революционной деятельности, прямой и законной, призвал европейский пролетариат Энгельс в последние годы жизни в известных своих словах, которыми «Коммунистический манифест» фактически отодвигался в область прошлого».