Жар ночи
Шрифт:
Коннор внимательно осмотрел и это помещение. Как и во всех прочих, он искал и находил дополнительные сведения о его хозяйке. Стены ванной были окрашены в пурпурный цвет, как и покрывало в соседней комнате, а потолок расписан серебряными звездами. Намек на склонность к причудам.
— Я голая, а ты разглядываешь потолок? — с веселым удивлением заметила она, и Коннор повернулся, чтобы разглядеть Стейси сквозь прозрачную дверь душевой кабины. Окутанная паром, являя собой живое воплощение его фантазий, она приглашающим жестом открыла дверь. — Боюсь, правда, — заметила она, моргая мокрыми ресницами, когда он подошел, — для такого громилы, как ты, тут будет
— А я люблю, когда тесновато, — заявил он, забираясь к ней в кабинку.
Места там и правда было маловато, но его это не волновало. То есть волновало, но в приятном смысле, поскольку им не оставалось ничего другого, как прижаться друг к другу.
Стейси дотронулась до его брюшного пресса, вызвав инстинктивное напряжение мышц. Кончиками пальцев провела по рельефным мускулам, возбуждая так, что он стиснул зубы, а его сердце рвалось из груди.
— Как ты прекрасен, — прошептала она, и в ее голосе слышалось благоговение.
Он взял ее лицо в ладони и приподнял, чтобы встретиться с ней взглядом.
— Скажи мне, как это все уладить.
Она смотрела на него влажными, блестящими глазами. Зелеными. Яркими и чистыми. Великолепными.
— Коннор…
Смирение в ее голосе сводило его с ума.
— Должен же быть способ.
— Какой? — спросила она. — Как долго ты пробудешь в отъезде? Когда думаешь вернуться? Надолго ли сможешь задержаться, когда вернешься?
— Да не знаю я, черт бы все побрал! — Запрокинув ей голову, он припал к ее губам, втягивая их, поглощая, вбирая в себя. Пропихивая язык ей в рот, глубоко и сильно. Она со стоном обняла его за талию. А в это время их обоих обволакивал сгущавшийся пар. — Если ты ждешь чего-нибудь дурного…
— Это ранит, — отрезала она. — Вот и все. И без разницы, принимаешь ты это и можешь ли с этим справиться.
— Дерьмо! — выругался он, негодуя на себя, на Старейших, на ложь и на фальшь, обусловившие ход его жизни.
— Кажется, попытка заставить тебя прислушаться имела место.
— Уклонение — это не ответ. — Он крепко потерся щекой о ее щеку.
— Ты слишком упрям, — мягко рассмеялась она.
— Быть может. Но даже мысль о том, чтобы потерять тебя, для меня непереносима.
— Ты делаешь чудеса с моим эго.
— Прекрати! — Он легонько встряхнул ее. — Не надо относиться к этому легкомысленно.
Стейси со вздохом разжала объятия. Он в ответ приподнял ее и прижал ее влажное, манящее тело к своему торчащему члену.
— Коннор. Никому из нас не нужны такие страхи. Это нездоровый симптом.
— Какие еще страхи? — фыркнул он. — Ты о чем? Страхи бывают у девчонок-подростков. А у меня их нет.
— Нет, так будут. — Она встретила и выдержала его взгляд. — Ты просто не знаешь, через какой ад пришлось пройти Эйдану с Лиссой. Когда возможность поговорить по телефону в перерыве между перелетами воспринимается как великая удача. Когда спать вовремя не ложишься, лишь бы услышать на миг любимый голос. Когда не успели встретиться, а приходится снова разлучаться, и эта разлука может продлиться не одну неделю.
— Но раз они с этим справляются, то могли бы и мы.
— Нет! — покачала она головой. — Они были знакомы и раньше, а мы с тобой совершенно чужие. Лисса жила сама по себе, а у меня есть ребенок, да еще и мой бывший, который может не сыграть, а может и сыграть в моей жизни более активную роль. Эйдан работает на местного коллекционера, а ты… Не знаю уж, на кого ты там работаешь.
Коннор стиснул зубы и подался к ней бедрами.
— Весьма впечатляющий довод, —
Он попытался было подыскать возражения, но не преуспел и, хмуро глядя на нее сверху вниз, сказал:
— Но, по крайней мере, мы можем попробовать.
— Коннор, пойми — я устала от одиночества.
При одной лишь мысли о возможности застать ее по возвращении с другим мужчиной он едва не взвыл.
— Но ты не будешь одинокой. Я останусь твоим, где бы ни находился.
— Невозможно представить, чтобы такой сексуальный мужчина всю дорогу обуздывал свои порывы из-за меня.
Обиженно выругавшись, он отстранил ее и потянулся за жидким мылом, думая о том, что надо выбираться из душа. И перебираться в постель, где он возьмет над ней верх. Измучит ее. Доведет до безумия, так что она согласится на все, что ему угодно, чтобы он проник в нее и заполнил пустоту. Сделает так, что никаким другим мужчинам она не достанется.
— Прости. — Когда он положил руки ей на груди, она накрыла их своими. — Я имею в виду, что это скорее относится к моим недостаткам, чем к твоим.
— Недостаткам? — фыркнул он. — Я люблю трахаться. Честно признаюсь, это одно из моих любимейших занятий, сразу за которым следует заточка меча. Как правило, я приступаю к этому, когда простыни еще не остыли.
Ее великолепно выгнутые черные брови приподнялись.
— И вот еще, милая, — добавил он, сжимая ее полные груди. — Есть даже шутка насчет того, что больше всего я люблю два своих меча: тот, который держу в руках, и тот, который торчит между ног. Так было всегда — секс и никаких там прощальных объятий. Женщины хотели меня ради этого, и ничего другого. И меня такой подход всегда вполне устраивал.
От него не укрылись чувства, отразившиеся на ее чрезвычайно выразительном лице.
— Ах, — пробормотала она с улыбкой, — ты, наверное, о прошлой ночи подумал, да? Я обнимала тебя на диване. Я заснула, держа тебя в объятиях. Да что там, я обжималась с тобой несколько минут назад и даже сейчас не могу к тебе не прикасаться.
Коннор взял ее руку, опустил вниз и вложил в нее свой торчащий член.
— Это сексуальный интерес. — Он поднял ту же самую руку и приложил к груди, напротив сердца. — А как напрягается в моей груди это, ты не видишь? А ведь ничего подобного я раньше не чувствовал. Ты обладаешь чем-то, чего нет больше ни у кого. И это никакие не недостатки, милая. Это преимущества. — Губы Стейси опасно задрожали, и его желудок скрутило сильнее. — С тобой я даже о заточке меча не думаю, — продолжил он, и она закрыла рот. — Ну, тут речь, конечно, не о металлическом клинке, — грубовато уточнил он, понимая, что его куда-то заносит, но уже не зная, как это исправить. — Я имею в виду, что мой другой меч… А у тебя имеется такая точка… и ежели его заточить…
Ее очаровательное лицо сморщилось.
— Только не плачь! — взмолился он, обнял ее и неловко похлопал по дрожащей спине. — Ох, ну надо же! Сдохнуть легче. У меня и в мыслях, не было тебя обидеть. Мне казалось, что это комплимент. Это моя проблема, что я на тебе помешался, а никак не твоя. Я…
Ее губы жадно приникли к его соску, а потом она облизала его медленным круговым движением. Он напрягся, глядя на нее сверху вниз округлившимися глазами.
Она подкалывала его.
— Это было прекрасно. — С дразнящим сопением она схватила его за ягодицы.