Жаркие объятия разлуки
Шрифт:
Как ни тошно ей было, но пришлось снова зайти в спальню. Не смотреть! Только не смотреть на него! Она сразу прошла к гардеробу и принялась с отвращением шарить на полках с бельем. Наконец ей попался предмет, на ощупь напоминающий кошелек. Когда она вытащила его на свет, он оказался дамской вышитой косметичкой. Дрожащими от волнения пальцами Вероника расстегнула «молнию». Так и есть. Там лежали деньги — стотысячные купюры и доллары. Не пересчитывая, Вероника переложила пачку в карман куртки, а косметичку бросила обратно на полку. Даже на первый взгляд денег там было много — хватит и на билет, и на все остальное.
Итак, теперь она может отправляться в путь. Осталось подобрать темные очки.
Вероника снова забежала в потайную комнату, схватила коробку с очками и вернулась в спальню к зеркалу. Впервые за последние два дня она взглянула на свое лицо. Синяки и кровоподтеки зажили, к Веронике вернулся ее обычный вид. Не считая болезненной бледности, она выглядела вполне сносно. Высокая девушка в синей куртке и черных джинсах.
Она достала из коробки очки с дымчатыми стеклами, освободила их из упаковки и примерила. Пожалуй, у этих очков слишком дорогой вид, в них она будет привлекать внимание. Вероника взяла другие. Эти были поскромнее, но такие темные, что в них можно было испортить зрение. Только пятые очки подошли по всем параметрам. Неприметные, удобные и достаточно большие.
Когда Вероника совсем уже собралась в путь — накормила собаку, проверила, все ли в комнатах работает на ее версию «убийства из мести», — ее взгляд упал на связку ключей, торчащую в металлической двери. Что ей делать с ключами? Как ни крути, а получается, что возможным убийцам Пахана незачем было снимать связку у него с шеи… Они могли проникнуть в дом, взломав замки или попросту воспользовавшись тем, что дверь была не заперта. А ведь, в сущности, так и было. Значит, связку ключей надо вернуть на место.
Утешая себя мыслью, что это последняя грязная работа, которую ей предстоит совершить в доме, Вероника крепко сжала связку ключей в руках и твердым шагом прошла в спальню.
Через десять минут она уже брела по дороге в сторону Южно-Сахалинска. На плече у нее висела черная китайская сумка, рядом деловито трусил Том…
Глава 5
1
Было уже часов двенадцать дня, а Вероника так и не решилась остановить машину. Она все шла и шла по дороге, но как только слышала шум мотора, какая-то сила сразу же кидала ее в придорожные заросли бамбуков. А вдруг это едет тот самый мент? Если он увидит ее, то сразу же узнает. Фигура у нее достаточно приметная — такие встречаются нечасто. Она понимала, что добираться до Южно-Сахалинска пешком ей придется несколько дней, но страх оказаться в ловушке пересиливал даже такую безрадостную перспективу. Иногда ей попадались по пути какие-то небольшие поселения или стоянки рыбаков с деревянными вешелами, на которых, как белье на просушке, болтались нанизанные на веревки серебристые рыбины.
Веронике наконец захотелось есть. Она остановилась и устроилась в зарослях высоких кислиц, чтобы немного перекусить. Кислицы здесь были огромными — метра по три высотой, впрочем, как и другие сахалинские растения. Листья их были похожи на раскрытые зеленые зонтики.
Машинально жуя свой нехитрый обед, Вероника почему-то вспоминала, как давно, когда она была еще маленькая, они с ребятами играли на сопках в войну, и кусочки стеблей таких же кислиц служили им пулями. Устройство их детского оружия было просто, как все гениальное: перочинными ножичками они отсекали кислицу по кусочкам, при этом направляя ее полет в сторону противника. Скорость таких «пуль» была не хуже, чем при стрельбе из рогатки… Никто не помнил, какой умник додумался до такого изобретения, — определить это сейчас было
Если бы она могла предположить, что ей действительно придется стать убийцей — и выпустить в человека настоящую пулю…
Вероника сняла джинсовую куртку и осталась в синей футболке. Солнце уже поднялось в зенит и изрядно припекало ей спину. Она прошагала еще минут пятнадцать, как вдруг впереди на дороге заметила машину, которая стояла на обочине. Это был красный японский микроавтобус. Рядом с ним она увидела низенького кривоногого мужчину — видимо, шофера, а чуть поодаль, под сосной, одного мужчину, женщину лет сорока с девочкой на руках и худощавого юношу. «Наверное, они остановились для привала или у них сломалась машина», — подумала Вероника. На всякий случай она решила пока не обнаруживать себя и углубилась в кусты.
Подкравшись поближе к компании, которая мирно поедала прихваченные в дорогу запасы, Вероника прислушалась к их разговору.
— Думаю, к вечеру нам не добраться, — говорил тот мужчина, в котором Вероника с первого взгляда определила водителя машины. — Железнодорожный мост разрушен, перевал тоже… Придется знаете какого крюка давать — дай Бог к завтрашнему вечеру прибудем в Южный.
Вероника с досадой прикусила губу. Значит, все ее радужные планы добраться до Южно-Сахалинска на поезде отпадают сами собой. Железную дорогу тоже разрушило. Проклятое землетрясение и здесь успело ей навредить…
— А если на объездной да-ароге тоже будут разрушены мосты? — спросил другой мужчина, и Вероника уловила в его речи легкий кавказский акцент.
— Это навряд ли… — покачал головой приземистый шофер. — Та дорога старая, японская. Там мосты такие, что еще триста лет простоят — даром что деревянные.
— Алина, не вертись, — капризным голосом сказала женщина дочери, после чего обратилась к сыну: — Рома, ты почему не ешь жареную рыбку?
— Да я уже видеть не могу вашу рыбку! — хмуро отозвался Рома и, подойдя к большому цветастому термосу, налил себе из него что-то в пластмассовую чашку.
Теперь Вероника могла получше его рассмотреть (остальные сидели спиной и не попадали в поле зрения). На вид ему можно было дать лет пятнадцать-шестнадцать. Невысокий, худой до костлявости, нервный, но, кажется, не злой. Впалые щеки его были покрыты юношескими прыщами, над верхней губой пробивались смешные реденькие усы. Он был из тех мальчиков, для которых переходный возраст проходит как некое стихийное бедствие. Единственным бесспорным украшением его внешности были волосы. Темно-русые, густые — они были хорошо подстрижены и при каждом его движении красиво рассыпались. Почему-то — может быть, из-за возраста — Вероника мысленно сравнила этого незнакомого юношу с Максимом. Разумеется, никакого сравнения он не выдерживал…
— Алина, ты можешь побыстрее управляться с сандвичем? — снова раздался строгий голос их мамы, и девочка бойко ответила:
— Я сначала доем этот, а потом буду еще один!
Мужчины добродушно рассмеялись.
Глядя на этих людей, Вероника вдруг поняла, что они — ее единственный шанс благополучно добраться до Южно-Сахалинска. Теперь ей было ясно: они остановились не из-за поломки и не для привала. Посмотрев вперед на дорогу, она убедилась, что очередной автомобильный мост через речку разрушен землетрясением. Значит, идти по дороге дальше бессмысленно. Как же она раньше не догадалась — ведь все машины возвращались обратно… Впрочем, ей было не до этого — каждый раз, когда кто-то проезжал мимо, она сидела в кустах ни жива ни мертва от страха.