Жаркие объятия разлуки
Шрифт:
Да, лучшей возможности, чем сейчас, может уже не быть. По крайней мере, сейчас она знает, с кем ей придется коротать часы дороги. Люди явно приличные, направляются туда же, куда надо и ей. Судя по всему, мужчина-кавказец приходится мужем этой женщине, а девочка с юношей — их дети. Кривоногий шофер скорее всего просто подвозит их до аэропорта…
Между тем надо было торопиться — путники начали собираться в дорогу. Вероника еще не придумала, что им скажет, но уже знала, что должна во что бы то ни стало пристроиться к ним. Она поправила волосы, сняла темные
Первой их реакцией было недоверие. Впрочем, другого поведения Вероника и не ожидала. «Ничего, пусть присмотрятся», — рассудила про себя она.
— Добрый день, — поприветствовала она их и по-деловому продолжила: — Там что, впереди разрушен мост?
— Так точно, разрушен, — склонив голову набок, отозвался шофер.
— Как же теперь люди добираются до Южного? — спросила она, краем глаза поглядывая на женщину, которая придирчиво осматривала ее с головы до ног, а особенно недобрые взгляды бросала на Тома.
— Тут недалеко отходит старая японская дорога, — приветливо отозвался шофер.
Вероника поняла, что самое важное — произвести впечатление на него, а уж что там подумает о ней эта стервозная тетка, не суть важно.
Между тем женщина не преминула подтвердить впечатление, которое произвела на Веронику:
— А почему у вас собака ходит без поводка? — спросила она строго, тем же голосом, что разговаривала со своими детьми.
— Он… он потерялся, — нашлась Вероника. — Знаете, я повесила его на дерево, — любезно пояснила она, — а потом, когда надо было уходить, меня позвали на кухню вытирать посуду — и я совсем о нем забыла…
Всю эту импровизацию Вероника выдала с самым серьезным видом, даже на мгновение не дав им усомниться в своей искренности.
— Ничего, можно какую-нибудь веревочку подыскать, — уверил ее шофер. — У меня в бардачке наверняка найдется.
— А ты что, дэвочка, до Южного, что ли, пэшком собралась? — поинтересовался у нее отец семейства.
— Я вообще-то хотела на поезде… — сказала Вероника, но ее тут же перебили:
— Как на поезде? Ты что же, нэ знаешь, что Чертов мост разрушен? Зэмлетрясение же было. Дэвять баллов. Уже нэделю как поезда нэ ходят. На поезде!
— Я не знала, — с отлично разыгранным удивлением ответила Вероника. — Мы были все время на даче, у нас там даже электричества нет…
Вероника осторожно покосилась на женщину. Теперь ее взгляд уже не был таким колючим. В серых глазах появилось нечто похожее на сочувствие.
— Как же тебя отпустили одну в такую даль? — спросила она недовольным тоном учительницы, которой плохо ответили урок.
Вероника только пожала плечами.
— Ладно, поедешь с нами, — твердо сказал приземистый шофер. — Чего там долго выяснять — зачем да почему… Садись в машину —
— А собака? — жалобным голоском спросила у матери хорошенькая черноволосая Алина.
— Собака тоже поедет, — ответил за нее шофер. — Не бросать же ее на дороге…
— Ура! — закричала девочка и принялась радостно прыгать, поднимая целые клубы пыли.
Так Вероника вместе с Томом оказалась шестым пассажиром красного микроавтобуса. Она уселась на свободное место сзади и сама не заметила, как заснула.
— Устала, навэрное, — кивнул головой в ее сторону неторопливый кавказец, — вон как голову уронила…
Если бы он только знал, чем она занималась всю прошедшую ночь!
2
Вероника проспала в своем уютном уголке на заднем сиденье почти что весь день. Она, может быть, спала бы и дальше, если бы не кошмарный сон, от которого она проснулась вся в холодном поту.
— Не надо! Не надо!!! — кричала она, и голова ее моталась из стороны в сторону, словно в бреду.
Шофер от неожиданности едва не выпустил руль.
— Что это с ней — Надежда Ивановна, взгляни, — обратился он к женщине.
Открыв глаза, Вероника увидела перед собой полноватое, но миловидное лицо с близко посаженными серыми глазами. Светлые, густые, как у Романа, волосы были коротко и асимметрично пострижены.
— Тебе что — плохо? — тихо, но деловито спросила женщина. — Скажи лучше прямо: ты что — колешься?
— Я?! — изумилась спросонья Вероника. — С чего вы взяли?
— Ты не спрашивай, а отвечай! — зловещим шепотом приказала ей Надежда и приблизила к ней лицо, как будто хотела съесть.
— Да нет, не колюсь, — пожала плечами Вероника, — и никогда не кололась. Мне просто часто снятся кошмары. Мама говорит, с возрастом это пройдет, — невозмутимо добавила она.
«Только бы они не напугались и не высадили меня», — с тревогой подумала она про себя.
В этот момент микроавтобус подъехал к обочине и остановился.
— Хорошенького понемножку, — сказал шофер в наступившей разом тишине, и у Вероники внутри все подобралось («Сейчас он скажет мне, чтобы я выходила», — в ужасе решила она).
Однако водитель и не думал никого выгонять.
— Предлагаю здесь встать на ночевку, — продолжал он. — Половим напоследок рыбки, икры насолим, а завтра с утра спокойно тронемся. На утренний рейс нам все равно не поспеть. Чем целый день потом торчать в аэропорту, лучше уж здесь на бережку поваляться. Дело говорю?
Пассажиры с охотой согласились. Ехали без передыху целый день, и все порядком устали. Спать решили прямо в микроавтобусе — на разложенных сиденьях. У шофера в машине оказалось все необходимое для стоянки: два закопченных на костре котелка — один в другом, посуда, рыболовные снасти и большой пластмассовый бидон для рыбы.
Пока солнце не село, мужчины вместе с юношей отправились на сопку за дровами, а женщина принялась распаковывать продукты для ужина. Дочку она отпустила погулять возле реки.