Жаркий поцелуй
Шрифт:
Скотти уже была готова согласиться с чем угодно. И дело было не только в его убедительных аргументах, но и в его искусных поцелуях, в его умелых руках — в искушении его сексуальностью.
Взгляд его голубых глаз был таким же повелительным и твердым, как и рука, удерживающая сейчас ее руку. Они оба знали, что их готова поглотить совсем другая реальность, где нет места мыслям и объяснениям, где есть только неизбежный поиск, стремление к высшей цели двоих: к изнеможению, к успокоению и счастью в объятиях друг друга.
Свое последнее признание он произнес медленно, едва слышно, все так же глядя ей прямо в глаза:
—
Слезы подступили к глазам Скотти.
Она ощущала всю тяжесть своих комплексов, которые не давали ей быть такой, какой она хотела, связывали по рукам и ногам запоздалыми сожалениями.
Но даже сейчас она не могла сказать, казалось бы, таких простых слов, любви.
Кэл нежно провел большим пальцем по ее щеке.
— Ничего страшного. Не нужно пока ничего говорить, если не получается. Но ведь я сказал правду? Ты меня любишь? Да?
Пытаясь судорожно проглотить сдавивший горло комок и изо всех сил моргая, чтобы прогнать слезы, Скотти смогла наконец кивнуть. Не отрываясь, она продолжала смотреть в голубые глаза Кэла.
Да что же с ней такое, Господи?!
Кэл, надо отдать ему должное, оставался внимательным и понимающим, как всегда. Он, кажется, даже вздохнул с облегчением. Он был доволен! Скотти мельком успела заметить нежность в его взгляде, когда он наклонился и припал к ее губам, требовательно раскрывая их своими. Он больше не удерживал ее руки. Напротив, он прижал ее ладонь своей, направляя ее в жесткую густую поросль.
— Прикоснись ко мне, Скотти. Делай что хочешь. Сейчас твоя очередь.
Скотти почувствовала возбуждение.
— Кэл, а можно… снять презерватив?
— Я думал, мы договорились, что не будем больше рисковать, пока у тебя не начнется следующий цикл и ты не станешь принимать таблетки. Тогда просто был первый раз.
— И сейчас первый раз. Ты в первый раз сказал, что… любишь меня. И я… я тоже говорю. Первый раз. В смысле, вообще первый раз кому-либо.
Кэл замер, глядя на нее сверху вниз.
— Ты говоришь?..
— Да, говорю. Потому что да. В смысле, да, люблю. Люблю, Кэл, люблю, люблю!
Кэл сжал ее в объятиях. А потом настала его очередь излить на нее потоки нежности и любви. Его опытные руки снимали напряжение в самых нежных, самых укромных, самых истомленных ожиданием уголках ее тела, которые еще никому не удавалось отыскать. А потом, уже почти засыпая, она прошептала ему «спасибо за миллион роз». А когда она окончательно уснула, оставалось верить, что любовь никогда да не кончится. Что все будет хорошо.
Глава 11
Дом и рай — два понятия почти слились для Скотти. Для нее они олицетворяли единственное место — «Приют у Мод».
Было уже довольно поздно. Скотти сидела на веранде и ждала Кэла, которого куда-то вызвали. Она устало вытянулась на низком плетеном диванчике, вместе с Даффи наслаждаясь покоем теплой летней ночи, наполненной уже привычными звуками и шорохами.
Последние несколько дней Скотти прилежно старалась следовать совету Кэла — верить в хорошее и в то, что хорошее не кончается. Впервые в жизни она смотрела вперед не с ужасом, а с надеждой.
Улыбаясь своим мыслям, Скотти вдруг подумала о Мод. Вид, открывавшийся с веранды — огромный раскидистый дуб, небольшое строение под зеленой крышей, каменная кладка, надежно укрывающая розарий, ее розарий, — теперь принадлежит ей, Скотти. Сегодня она наконец отнесла коробку с остатками личных вещей бывшей хозяйки дома в местное историческое общество — поистине геройский поступок.
Впервые в жизни Скотти больше смотрела вперед, чем оглядывалась назад. Впереди открывались удивительные возможности. Даже вечная любовь казалась вполне возможной.
Кэлу больше не придется колесить по полям на мотоцикле и коротать ночи на диване в гостиной в обнимку с телевизором. Начиная с прошлого воскресенья их отношения стали стабильными. Она, Кэл и старинная кровать с пологом. Она, Кэл, и партнерство, и дружба, которая легко перешла во взаимную нежность и преданность, хотя и не скрепленную пока никакими клятвами.
Теперь ей было чего ждать и о чем мечтать. Все было чудесно, несмотря на лихорадку, которую переживал «Приют у Мод». Они продолжали работать двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, готовясь ко дню открытых дверей, который был назначен на ближайшее воскресенье. Кэл тяжело переживал историю с питбультерьерами. Большую часть взрослых собак все-таки пришлось усыпить, и еще два помета щенков в придачу, поскольку хозяин питомника не просто разводил собак, но и специальным образом натаскивал, чтобы сделать их агрессивными.
Но, как они с Кэлом справедливо решили, работа в «Приюте у Мод» и не обещала быть легкой, особенно в эмоциональном плане.
Вдруг неожиданно она уловила какой-то шорох, шум, шаги, едва слышимые.
Скотти очнулась от своих грез, придя в себя как от толчка, Даффи тоже навострила уши.
Послышался звук… Она уже слышала его раньше. Ну конечно, в ту ночь, в конторе, когда луч фонарика светил ей в лицо. Сдавленный смешок и быстрый топот убегающих ног.
Мгновенно вскочив, Скотти бегом пересекла веранду и в два прыжка оказалась на подъездной аллее. Фонари не горели, но Скотти была начеку и потому успела увидеть метнувшуюся в темноту фигуру. Человек обогнул гараж и исчез.
Кейхиллы. Конечно, кто же еще может быть? Они, естественно, не могли разглядеть ее на веранде, так же как и она не смогла рассмотреть их в темноте. Темень стояла такая, какая возможна только за городом. Любые звуки, которые она могла бы услышать, тонули в нескончаемой музыке летней ночи.
Завернув за угол, Скотти оказалась по колено в траве. Перед ней был заросший фруктовый сад на склоне холма, за которым начиналась земля Кейхиллов.
Скотти замедлила шаг, потом совсем остановилась, все еще тяжело дыша. Первым ее импульсом было догнать наглецов, взять их за шиворот и хорошенько встряхнуть. Может, и удастся вбить хоть что-нибудь в их глупые головы. Дать им пару практических советов. Она была готова прочесть целую лекцию на тему добрососедских отношений.