Жаркое лето – 2010
Шрифт:
«Во-первых, неосторожным движением можно спровоцировать злых псов на решительную атаку», – неодобрительно зашелестел разумный и осторожный внутренний голос. – «Потянешься рукой к пистолетной рукоятке, они и бросятся…. Во-вторых, общеизвестно, что все эти старинные пистолеты – очень ненадёжны и, более того, горазды давать частые осечки. Причём, в самый неподходящий и важный момент…».
Гарик – неожиданно для самого себя – хищно оскалился, набрал полную грудь воздуха и громко завыл-зарычал. Собаки тут же остановились и застыли, словно бы окаменев. Их янтарно-жёлтые
«Это их, бедолаг хвостатых, охватил животный и всеобъемлющий ужас», – услужливо подсказал наблюдательный внутренний голос, после чего жалобно попросил: – «Братец, прекращай, пожалуйста, выть! Холодом могильным продирает – до самой печёнки. Не говоря уже о желчном пузыре…».
Мысленно усмехнувшись, Гарик закрыл рот. Над светло-бежевыми водами пруда повисла тревожная тишина, которая, впрочем, продержалась совсем недолго. Уже через несколько секунд всё вокруг заполнилось жалобным и звонким визгом. Это бусые собаки, беспорядочно разбегаясь в разные стороны, дали волю переполнявшим их эмоциям. Вернее, они извещали окружающий мир о том, что являются маленькими и беззащитными щенками, которых пытаются обидеть – абсолютно на ровном месте – некие злобные и тёмные силы…
Один из псов, отчаянно рванув по базальтовому парапету набережной, неожиданно оступился и упал в воду. Раздался громкий «бульк», по воде начали расходиться широкие круги.
– Похоже, что собака утонула. Наверное, сердечко не выдержало и разорвалось на части, – сообщила Аля, посматривая на Гарика с огромным уважением и лёгким испугом. – Ты, милый, сейчас что сделал?
– Ну, повыл-порычал немного, так, без всякой задней мысли…
– Не прикидывайся, пожалуйста, наивным дурачком! Лечи, кого хочешь, только не меня…. Итак, что это было?
– Боевой клич смилодона, – скромно пояснил Гарик. – Двенадцатый век, древнее славянское кладбище, голодный саблезубый тигр, вышедший поохотиться на упитанных бусых псов…. Помнишь?
– Конечно, помню! Такое забыть невозможно, сколько не старайся…. Но, как ты научился – так мастерски подражать рассерженному смилодону? У меня, честно говоря, от твоего тигриного рыка – душа заледенела и ушла в пятки. Кошмар…
– Не знаю, оно как-то само собой получилось. Типа – по наитию. От «клыкастого» ожерелья неожиданно повеяло ледяным холодом, и я тут же понял, что надо делать дальше…
– Очевидно, что эти «пробои-переносы» как-то хитро воздействуют на нашу нежную психику, – предположила Аля. – Что-то – случайно вынесенное из Прошлого – остаётся в мозгах, то есть, на уровне подсознания. А в нужный момент, когда возникает реальная смертельная опасность, проявляет себя. Дело, безусловно, важное и полезное…. Интересно, а какими необычными уменьями-способностями обладаю я? Или же всё досталось сугубо тебе? Надо будет задуматься над этим вопросом. То бишь, тщательно покопаться в голове и старательно прислушаться к собственным ощущениям…. Ну, былинный русский герой, пошли дальше? Не возражаешь? – уверенно махнула рукой
Неожиданно их путь перегородила скромная речка-ручей, впадающая в приусадебный пруд.
– Очень медленное течение, а вода чистая-чистая и очень прозрачная. Даже видны тёмные спины крупных рыбин, плывущих в противоположных направлениях, – отметил Гарик. – Река, конечно, не серьёзная, всего-то метров семь-восемь шириной. Переплыть – раз плюнуть. Но, как нам быть с одеждой? Наверное, придётся, всё же, обнажаться…. Сложим одёжку и обувку в мой камзол, тщательно завяжем его рукава, получится узел, который я потом и переброшу на противоположный берег…
– Не стоит, родной, – возразила Аля, низко свесившись над прибрежными кустами и держась ладонью правой руки за тонкую берёзку. – Выше по течению, похоже, имеется что-то вроде моста…. Пошли, посмотрим! Только речной берег здесь слегка заболочен, не хотелось бы запачкать мои бархатные сапожки. Они же почти новые – лет сто восемнадцать всего, не больше. Придётся, сделав небольшой крюк, болотце обойти стороной…
Вскоре путешественники вышли на ровную просёлочную дорогу, которая и привела их к арочному мосту.
– Славный такой мостик, очень красивый, элегантный и изящный, – похвалила Аля. – Не вижу ни одной сваи, вбитой в речное дно. Арка по-простому переброшена с одного берега на другой. При этом сама конструкция не вызывает ни малейших сомнений-опасений. Всё очень крепко, солидно и надёжно. Ширина позволяет всаднику – без каких-либо проблем – разъехаться со стандартной подводой. Поверхность моста ровная и гладкая, что называется – досочка к досочке. Высокие перила покрыты искусной резьбой. А в самой реке бойко плещется рыбёшка. Очевидно, крупный окунь гоняет малька…
Перейдя через мост, они вновь зашагали по просёлочной дороге. Через несколько минут Гарик объявил:
– Вижу искомую помещичью усадьбу! Красивое и симпатичное сооружение, откровенно впечатляет и радует…. Светло-жёлтый двухэтажный дом с примыкающими к нему по бокам одноэтажными флигелями. К парадному входу ведёт широкая каменная лестница, вдоль фасада наличествуют шесть белых, возможно мраморных колонн…. Интересно, а почему именно шесть? На восемь, к примеру, не хватило денег?
– Дом и оба флигеля покрыты очень странной крышей, – поделилась первыми впечатлениями Аля.
– Чем же она странная? Красно-коричневая черепица…
– Вот, именно! Точно такая же черепица применяется при строительстве домов и в нашем двадцать первом веке. Впрочем, бывает…. А для чего им, спрашивается, нужно так много печных труб? Одна, две, три…, тринадцать, четырнадцать! Ничего себе – размах…
– Обычное дело, – передёрнул плечами Гарик. – Парового отопления ещё не придумали, а жилых и хозяйственных помещений в усадьбе – несколько десятков. Поэтому и приходится в каждой второй комнате закладывать по дельной печке. Зимы-то в России девятнадцатого века – однозначно-суровые….