Жаркое лето – 2010
Шрифт:
Картинки и рисунки, нанесённые на каменные стены, условно можно было разделить на три большие группы.
Первая группа состояла из всевозможных птиц и животных.
«Даже знакомые особи иногда попадаются!», – восторженно объявил любопытный внутренний голос. – «Благородные олени, аисты, полосатые тигры, ящерицы, змеи…. Но большинство рисунков отображают сплошную экзотику: гигантские орлы с двумя головами, пятнистые лошади с острыми когтями на толстых лапах, волки с головами очковой кобры, огнедышащие драконы – в немаленьком ассортименте…».
Вторая
Но третья группа оказалась самой интересной и неожиданной. Она – в основном – состояла из разнообразных космических кораблей. Здесь присутствовали и классические ракеты, и летающие тарелки, и трёхгранные пирамиды с работающими реактивными двигателями. Правда, встречалась техника и попроще – автомобили, самолёты, воздушные шары, велосипеды, самокаты…
– Существует крылатая фраза, мол: – «История человечества развивается по спирали…», – поделилась впечатлениями Аля. – Вполне возможно, что и так. Хотя, глядя на эти картинки, можно запросто предположить, что данная спираль является лишь составной частью знаменитой петли математика Мёбиуса…. И, очень похоже, что Егор Петрович Леонов не соврал, рассказывая нам о любознательных инопланетных «экспериментаторах»…
Коридор, по которому они пришли в этот необычный зал, оказался единственным.
– Странное здесь место, – принялся ворчать Гарик. – Умом-то я понимаю, что мы бродим здесь, рассматривая увлекательные и познавательные картинки, минут сорок-пятьдесят, не больше. Но, при этом, есть и смутное внутреннее ощущение, что – на самом деле – прошло больше суток…. Давай-ка, родное сердечко, сходим к каменной двери. Послушаем, как и что, принюхаемся – на предмет обнаружения внеплановой опасности. Подожди, я сперва зажгу керосинку…
Подземный ход привёл их, как и должно было быть, к знакомому тупику.
– Ой, Игорёк! – запаниковала Алевтина. – Пропал «отпечаток» моей ладони! И круглое отверстие отсутствует…. Получается, что мы замурованы здесь навсегда?
– Никогда, наяда, не торопись со скоропалительными выводами, – посоветовал Гарик. – Пропал «отпечаток»? Значит, скорее всего, произошёл очередной «пробой» во Времени, и происков всяких Сталиных-Урицких-Троцких мы уже можем не опасаться. Кроме того, сама-то дверь, похоже, не исчезла. Видишь, прямоугольник? Думаешь, что его – просто-напросто – нарисовали на стене углём? Сейчас проверим!
Он легонько надавил ладонью на край прямоугольника, и каменная плита послушно повернулась вокруг оси.
– В основном подземном ходе – очень тихо и очень темно, – через полминуты известил Гарик. – Ну, сходим к земной поверхности и постараемся понять, куда нас «занесло» на этот раз?
– Сходим, – покладисто согласилась Аля. – Почему бы не сходить, если ноги имеются в наличии? Только давай, на всякий случай, пистолеты не будем ставить на предохранители…
Когда они покинули боковой
– Чего только не бывает на этом свете, – подытожила Аля с философскими нотками в голосе. – Лично я уже ничему не удивляюсь. Произошло нечто чудесно-волшебное? Подумаешь, ни то ещё видали…
Дошагав до знакомого родника, они вволю напились чистой и на удивление вкусной водой, после чего отправились дальше. После очередного поворота Аля заволновалась, указывая рукой вперёд:
– Смотри, Игорёк! Светлое пятнышко…. Значит, двери больше нет? Ой, знакомая надпись на стене! «Здесь был Вася!». Милый-милый Васечка! Я тебя практически люблю! Как брата, понятное дело…. Ура! Мы, преодолев всё и вся, вернулись-таки в любимый двадцать первый век!
– Я бы не торопился – со смелыми выводами, – нахмурился Гарик. – Надпись про жлоба Васю? Это ещё ничего не значит. Её могли сделать ещё в двадцатом веке. Идём дальше и не забываем про осторожность…
На земной поверхности их встретил ранний, тихий и погожий вечер. Весёлые солнечные зайчики беззаботно и весело скакали по чёрно-серому пепелищу.
– И это ничего не меняет, – продолжал упорствовать Гарик. – Чёрные угли и головешки? Вполне возможно, что сейчас – август 1941года, и недавно данная территория подверглась бомбёжке со стороны немецкой авиации…
– А в 1941-ом году уже использовались вертолёты? – насмешливо поинтересовалась жена.
– Нет, конечно же.
– А здесь – используются! – Аля махнула рукой на северо-запад. – Вон, чешет! Чёрненький такой, хищный…. Называется – «Чёрная Акула». Используется воинскими частями специального назначения и доблестными рыцарями плаща и кинжала…
Эпилог – со славянским уклоном
Чёрный вертолёт, описав широкий полукруг, уверенно приземлился на припещерной поляне. Ветер, поднятый его винтами, принялся неприветливо бросать в лица путников пригоршни золы и пепла.
– Бедные мои глаза и уши, – недовольно проворчал Гарик, прикрываясь рукавом дворянского камзола. – Чёрт знает что. Никакого почтения к возвратившимся героям…. Где духовой оркестр, красные ковровые дорожки и многочисленные букеты цветов?
Наконец, шум винтов затих, и из вертолётного чрева – на чёрные угли-головешки пепелища – принялись спрыгивать люди, облачённые в пятнистый камуфляж.
«Один, два, три…», – занялся подсчётами внутренний голос, дружащий с простейшей арифметикой. – «Всего пять бойцов. Четверо вооружены короткоствольными чёрными автоматами. Пятый – как и полагается командиру подразделения – солидным пистолетом…. Ничего себе – субчики! Рослые, широкоплечие, мордатые…. Нас, кажется, хотят арестовать. Интересно, за что на этот раз? Кому мы – ненароком – оттоптали любимую мозоль?».