Жаршары
Шрифт:
Ещё одним монгольским ханом, принявшим Ислам, был правитель всего Маверанахра и Туркестана великий Султан Тарамширан, который по своей родословной линии восходил к самому Чагатаю. Хотя этот его пращур был ярым врагом мусульман, подвергавший верующих в Единобожье страшному и ужасному гнёту, беспощадно разрушавший многие незыблемые города, и опустошавший их богатые плодородные земли. Именно по величайшей милости Всевышнего Аллаха, Тарамширан стал праведным мусульманином! Он стал одним из значительных звеньев в цепи последующих покаяний – ярким пламенем очищения, вспыхнувшим после затянувшейся великой смуты, вызванной деяниями жестоких предков. Своей справедливостью и скромностью он был под стать халифам, носившим титул «Хулафа ар-Рашидин5», а также халифу Умару ибн Абдулазизу.
Также
Как могло случиться так, что захватчики, разбившие мусульман, в конце концов приняли новую для себя веру? Ведь обычно в истории человечества всё происходит наоборот: побеждённые покоряются воле победителей и отдают себя на их суд, принимая политическую идеологию того, кто правит ими и кто волен своенравно их покарать. Как говорится, «народ следует религии своих правителей»! Однако после нашествия великой монгольской империи, мусульмане смогли добиться того, что захваченные оккупантами территории, вновь стали мусульманскими государствами.
Шли века, менялись поколения. Со временем изменился духовный облик всей Азии и восточной Европы. Но одно оставалось неизменным. Всё-таки, традиции и обряды каждого племени и народа, имели свой индивидуальный, неповторимый колорит. Период, о котором пойдёт дальше речь – это время богатое на перемены, имеющие отголосок ныне канувших великих свершений на пути Аллаха, в лице своих нынешних героев, а также в облике двуликих притеснителей. В истории человечества всегда существовали законы, которым следовали люди. Народ каждого государства всегда имел отличия (в вере, в цвете кожи, в своём языке и, даже в своём характере). Такое обобщённое понимание справедливости и ментально-тактильное сосуществование с природой и окружающим миром, был и у кочевников. Их законам не могли перечить ни старейшины своих племён, ни даже его ханы. Женщина той поры скорее была имуществом отца, нежели самостоятельной личностью. Они не имели право голоса в мужском сообществе (если же только не добивались особого социального статуса, или же не принадлежали к правящей семье). Мужчину же ждала судьба стать либо выдающимся воином, либо поверженным в бою.
В социально-политическом плане, на карте постоянных конфронтационных преобразований, у каждого – так или иначе избранного, или же самопровозглашённого самодержца, имелась толика контролируемых земель и подвластное воле предводителя население. Пленных рабов также было достаточно много. Ибо междоусобные войны, да набеги разбойников на беззащитные караваны в этих краях, уже стали повседневным явлением, с которыми не в силах были справиться ни наместники городов, ни «эмиры7» государств.
Целая клубочная жизнь, пролетала словно стрела, выпущенная из натянутой тетивы, на которую нанизана данная неразрывная нить. Через земли Центральной Азии по «Великому Шёлковому Пути» сезонно шли караваны, из дальних краёв перевозя в своих загашниках: чаи и разнообразные специи, фарфоровые и гончарные изделия, разные украшения, драгоценности и ткани. Из-за частых набегов грабителей приходилась обращаться за помощью к наёмникам в разных городах. Также выплачивать дань местным управленцам, за безопасный проход по контролируемым ими феодальным территориям. Одним таким городом, стоящим на пути караванов, был цветущий город Фариз. Его правителем был всеми любимый и основательно закрепившийся на своём троне, хан Жаршары.
Хан Жаршары имел единственную и горячо любимую дочь Фатиму – бесценный и долгожданный подарок, за нелёгкие годы его правления. На политической арене, Жаршары имел веские доводы для поддержания мира и принимал часто тяжёлые решения, дабы не развязывать глупые и бесполезные войны с соседними фракциями и городами. Он мирил враждующие племена и старейшин авторитетных родов, порою развязывавших при дворе крупные раздоры, безжалостно проливая свою кровь во внутрисемейных интригах при определённой периодичности разделения сфер влияния, в связи с их неуёмной алчностью и властолюбием, которые со временем превращались в дестабилизирующую злокачественную опухоль, прямо у него под боком. Он порою даже прощал выходки мелких разбойников, что отражались очередным убытком в ежеквартальных докладных и оброчных манифестах крупных землевладельцев, а также в «джизье8» совокупно сосуществовавших иноверцев в областях собственных границ. Ну и соответственно в окончательной книге учёта финансовых потоков у его казначеев, нехотя заверено превалирующих с отрицательными пометками в показателях, представая чёрной долговой ямой в графе доходов и расходов страны, дабы в конечном счёте предотвратить любые предпосылки внезапной внешней агрессии.
Хан Жаршары был глубоко набожным человеком, твёрдо следовавшим всем постулатам своей веры, ментально опираясь на священный Коран, а также на достоверные хадисы Посланника Аллаха (да благословит его Аллах и приветствует). В различных ситуациях ему часто приходилось принимать непростые решения, ведя одновременно духовную, политическую, военную и административно-социальную жизнь: неустанно примеряя на себя роль связующего регулятора и умелого пастыря в цепи городских неуёмных проблем, обычно не имевших целесообразного решения без грамотного руководства их правителя. Из-за противоречий в вопросах религии, а также судебно-правовых тяжб – по причине торговых, личностных и искусственно слепленных неблаговидных наветов, в купе классового неравенства, нерешённые задачи, превращались в дести наслаиваемых бумаг, откладываемых на неопределённое время. Вследствие чего, в некоторых подотчётных институтах происходил временный коллапс их прямой функциональной обязанности. Ибо воистину всё упиралось в окончательное волеизъявление падишаха. Так что дел у хана Жаршары, было всегда предостаточно.
Бумажная волокита с лёгкой степенью бюрократии в законах, в будущем иерархично подчинила каждую прослойку общества. В дальнейшем способствуя местным структурам работать в автономном режиме. Однако по особо важным вопросам: государственной безопасности и иного характера глобальных проблем, подавался непосредственный запрос, дабы верховный «кадий9» мог лично взять под контроль ту или иную ситуацию. Чтобы он в свою очередь, мог своевременно уведомить хана Жаршары о промежуточных и цельных процессах сего положения. В связи с чем, повелитель и принимал те или иные указы, преобразовывавшиеся в результате в устоявшийся свод будущих законов. Благодаря этому, в итоге ему удалось срубить на корню разросшуюся некогда дикую коррупцию. Такие перемены оттащили зажравшуюся элиту от всеобщей кормушки, искоренив наглое воровство его высокопоставленных представителей. От чего город со временем стал только процветать и развиваться. Впоследствии начали расти социальные льготы, а вместе с ним патриотизм, да искренняя любовь его жителей. Таково было положение города Фариз и его многонациональных граждан, на тот период».
Глава 1
Айша, или тяжёлое восхождение хана Жаршары
«Душа – безмолвный холст Творца!
А наша «длань» как пыль ложиться!
Нельзя спросить у мертвеца,
Где в бой, где надобно смириться?
Меняет век своих героев,
Рождая луч больших надежд!
Несправедливость, словно Троя:
Смертельна светоч для невежд!
Мать – проводник, учитель первый!
Весь рай под нежною стопой!
Так много сил и столько нервов,