Жаршары
Шрифт:
Она потратила с лихвой,
Лишь чтобы стать твоей стезёй!
Уютным домом для души!
Полярной – яркою звездой!
Молитвой, что не заглушить!
В мирской заботе… Вне прострации –
В борьбе, за шанс существования,
Душа без образа и нации!
Пойдёт её повествование!
От колыбели, до могилы.
Весь спектр чувств внимая вновь!
Дурманом неким расходилась –
В скользнувшем вихре любовь!
Одна судьба – взахлёст поступки
Слова – как птицы на устах!
Заслуги все и все проступки,
Багаж истории в томах,
Чернильным следом остаются:
Воспоминаньем мудрецов!
По рекам жизни разольются –
В звучанье тысяч голосов!
Каскадом знаний орошая –
В цветенье, веру наложив…
Из
Разумно опыт потрошив
Невзгоды, счастье чередуя –
Смиренно фатум дней приняв.
Из жизни, знания смакуя –
Занозу опыта вогнав!
Быть может эдакая доля,
Вернётся с собранным уроком
Сыграв героя, в бренной роли –
Противясь, манящим порокам!
Отождествляя тело, луком…
А дух, испущенной стрелой…
В пути, испытывая муки –
Где смерть, сокрыта за чадрой!
Пройдётся дервиш босоногий,
«Змею в кустах» схватив за хвост…
Куда ведут судьбы дороги?
Когда ж разрушиться, сей мост?
Разверзнув смысл испытанья,
На Божий суд вверяя дух.
От хорды сущего скитанья –
Летя как камень, или пух!
Сквозь антураж, под песнь «Данте»
«Камеей выпуклой» – потомкам!
Сменив природу на ландшафте –
Создав дворец среди обломков!
Не обвиняя праотцов,
За их грехи и вольнодумство.
И в стане будучи писцов,
Быть деликатным и искусным!»
Хан Жаршары не был рождён наследником во влиятельной и богатой семье, которая бы монархическим образом передала бы ему все бразды правления над устоявшимся государством. Ещё при рождении, судьба очень жестоко обошлась с ним: непозволив будушему правителю Фариза, даже обрести маломальское родство среди пролетариата.
Айша – его мать, была малоимущей и очень одинокой. Ей только исполнилось пятнадцать, когда как война, уже забрала её отца, а голод и болезни, унесли в могилу её мать и двух младших братьев. Она была ткачихой, работающей не покладая рук в поисках своего ежедневного пропитания. Состригая овец и обрабатывая шерсть, в дальнейшем она пропитывала пряжу натуральной краской. Затем подготавливала разноцветные нити к будущим ткацким изделиям. Эта хрупкая девушка долго и кропотливо трудилась в одиночку, создавая замечательные ковры с изящными узорами. Но в своём ремесле её женская натура всегда чувствовала притеснение при естественно-деловой конкуренции с торговцами-мужчинами, в периоды оживлённых продаж. Чтобы прокормить себя, ей приходилось продавать свои ковры почти что за гроши.
Тяжела была жизнь одинокой девушки. Платить аренду за постоянное место на дневном базаре не было более возможности. Ибо прибережённых средств – унаследованных после скоропостижной кончины близких родственников, ей уже совершенно не хватало. Ей даже прошлось распрощаться со своим отчим домом – живя в итоге на базаре (у порога арендованной лавки), дабы оплатить приобретённые займы за ткацкий станок и материалы, чтобы как-то иметь возможность продолжать функционирование своего кропотливого производства. В итоге, это заставило её принять нелёгкое решение: перекочевать из родного города в места невиданные ранее. Нужда вынудила отправиться Айшу с очередным караваном в новые благоприятные земли, для продвижения своей индивидуальной продукции (в оговариваемых торговых сделках). Караван шёл долгие дни и ночи, останавливаясь во всех городах на его пути. Пытаясь продать свои ковры, она уделяла всё своё внимание и время, всем потенциальным покупателям, на временно возникавших базарах. И наконец, в одном из крупных городов, по воле Всевышнего Аллаха, ей удалось удачно продать все свои рулоны (ковров) одному купцу, оценившему её изысканный труд, по достаточно выгодной цене. Айша благодарила Бога за благоприятную сделку и даже частично раздала милостыню неимущим и сиротам, дабы выразить свою бесконечную признательность судьбе. Но её радости увы, суждено было продлиться недолго.
Уже через несколько дней, караван покинувший город, стоял в степи – на ночном привале. Мирно почивавшие торговцы и купцы, даже и не предчувствовали
Один из таких злобных и жестоких разбойников, также вырвал у малоимущей Айши некогда припрятанный глубоко за пазухой мешочек, с кровно заработанными ею монетами. Прибывая в некоем ужасе и нереальном кошмаре от всего происходящего, она, всё же не страшась за свою жизнь, судорожно набросилась на вора. Айша отчаянно сопротивлялась, желая вернуть насильно отнятое у неё имущество. И это оказалось жестокой ошибкой. В потасовке, она случайно порвала его рубашку, что привело её притеснителя, в страшную ярость. Вытащив свою саблю, он приставил острое лезвие к горлу Айши. Прощаясь с этим миром, она просила Аллаха, через «Малак-уль-Маута10», забрать её душу. Но не такая, к сожалению, ждала её судьба. Немного остыв, этот бесчестный подлец позарился на красоту невинной Айши. Жестоко надругавшись над ней – на глазах у парализованных животным испугом торговцев и купцов, а также хлопавших да посвистывавших приспешников (что с насмешкой стали подбадривать того). Напоследок он бросил перед ней на землю полустёртую медную монету. Как бы указывая на её положение и цену. Затем ехидно рассмеявшись перед своим уходом, тот подчеркнул её беззащитность и немощность перед его силой и властью.
Убитой горем и навеки опозоренной девушке, захотелось наложить на себя руки. Но её спутники – также потерпевшие бедствие, умоляли не делать этого. Ибо, соверши она этот греховный поступок, то её ждал бы гнев Аллаха. Прислушавшись к мнению своих спутников, Айша вся в слезах легла спать. В эту полную потрясений ночь – во сне, её сердце стало утешать её:
– Бедная Айша, несчастная моя хозяйка. Ты потеряла последнее что имела – свою девичью честь. Но не плачь, пожалуйста! Я слышу, как ангелы несут тебе благую весть от Аллаха! По воле Всевышнего Творца, ты получишь от него благодать за свои страдания, в лице своего чада: невольно зачатого при греховном вожделении (умышленно-надругавшегося) безумца. Но с Божьей милостью, «заточённое в трёх мраках»!
Внезапно, Айша проснулась вся в холодном поту. Разумом она всё ещё не верила услышанным словам. Однако её хрупкое сердце, до сих пор колотилось как бешеное: даже после спонтанного пробуждения. Одновременно, словно рой жужжащих пчёл – будто бы разлетавшихся над её отяжелевшей головой, медленно затихал скоротечный звон, осевший во внемлющих ушах (волнующе возникший и внезапно рассеявшийся), после услышанных пророческих слов. Сну предначертано было оказаться вещим. Спустя некоторое время уже стали проявляться первые симптомы беременности. Но Айша, теперь уже совершенно не беспокоилась. Хотя и оказавшись, будучи один на один со своими бедами. Будущая мать, всем своим нутром доверяла услышанному знамению и уповала в своей нелёгкой судьбе – на волю Всевышнего Аллаха, продолжая достойно жить, в ареале вверенного ей свыше испытания! Отгородившись огромным терпением от всех уныний – постоянно порождаемых унылыми и горестными мыслями, да перманентными сожалениями. Юная особа (инстинктивно беспокоясь о своём самочувствии и за здоровье своего, не рождённого ребёнка), остановилось в первом же городе, до которого добрался изрядно потрёпанный караван. Им оказался город Фариз. В нём, Айша в первую же очередь отправилась к Мечети, где села у его порога. А местные жители брезгливо обходили её на поступях к храму, лишь снисходительно озирая неприглядный стан и непрезентабельное облачение путницы.