Жатва душ. Несущий свет
Шрифт:
— Деннис! У нас тоже такое! Калавит! Очень хорошо! Мой прадедушка так кабана убивать!
Я посмотрел на Макса, потом оглядел джунгли вокруг. Сумасшедший план, но… нам нужно было вылечить Макса, и быстро. Иначе… «врач сказал в морг, значит, в морг!».
— Ладно, — сдался я, чувствуя, как последние остатки здравого смысла покидают мой мозг. Впрочем, моя идея с кукловодством была не лучше. — Давайте попробуем.
Сергеич метнулся к зарослям, нашел бамбук, срезал, заострил тесаком и воткнул в землю под углом. Мы снова усадили Макса к дереву, подложив под него
— Ну что, Эдрик, — усмехнулся я. — Тащи зомби.
— О-о, Деннис! — крикнул Эдрик и убежал искать бездушных.
Вскоре он вернулся, а за ним, спотыкаясь, как пьяная после корпоратива, развратно брела женщина в разорванном пляжном костюме. При жизни, наверное, была фотомоделью — даже мертвая сохранила гордую осанку.
— Деннис! — радостно сообщил парнишка, изображая жестами огромные сиськи. — Туриста! Свежая! Недавно утонула!
Мы с Сергеичем заняли позиции по бокам от Макса. Эдрик ловко маневрировал, заводя бездушную прямо на импровизированный кол, словно парковал автомобиль на тесной стоянке.
— Давай, еще немного! — подбадривал Сергеич, а когда зомби оказалась совсем близко, выскочил на нее, оббежал и с криком: — Банзай! Камикадзе! Гитлер капут! — толкнул ее со спины прямо на заостренный кол.
Раздался отвратительный хруст. Кол вошел зомби в грудь и застрял, как нож в замороженном масле. Она дергалась, пытаясь дотянуться до нас, но постепенно затихла, словно игрушка, в которой кончился завод.
— Сработало! — обрадовался Сергеич и спел частушку: — Как вонючая параша, ходит по лесу Папаша. Хоть он гад и черта злей, ему вломим звездюлей! Эдик, поддай жару! Неси еще зомби!
— О-о, сэр Гейч! — обрадовался парнишка, подпрыгивая, как ребенок, получивший новую игрушку. — Я принесу! Много принесу!
— Много не надо! — испугался Сергеич.
Эдрик умчался в джунгли, а Макс вдруг застонал и приоткрыл один глаз, мутный и непонимающий:
— Что… что за хрень? Где я?
— На дискотеке, — усмехнулся Сергеич. — Отдыхаешь активно. Как это называется? — Он посмотрел на меня, вертя пальцами не в силах подобрать нужное слово.
— Спа, — сказал я.
Сергеич залился смехом — больше радуясь, что Максу лучше.
А тот с трудом сфокусировал взгляд на насаженном на кол зомби, как пьяный — на светофоре, потом снова посмотрел на нас.
— Почему я… — Он выпучил глаза, мгновенно прозрев, заколотил ногами, рывком оттолкнулся и припечатал себя к дереву. — Е-ма, дебилы, вы чо творите?
Глава 12
Таковы правила
— Сергеич, Ден, е-мое! — простонал Макс, когда разглядел детали происходящего. — Вы чо, меня на шампур насадили?!
— Лечим тебя передовым методом, — гордо сообщил Сергеич, выпятив грудь, как пионер на линейке. — Сиди спокойно, Максимка. У нас тут шведский стол организован. Он тебя быстрее на ноги поставит.
Макс снова застонал, теперь — оставаясь в
— Кто-то пел… дебильную частушку… про Папашу, — пробормотал он. — Это ведь Сергеич был, да?
— Нормальная частушка, — оскорбился электрик.
Следующие полчаса мы провели, заманивая зомби на импровизированный кол и наблюдая, как активность Макса стабильно растет. Эдрику удавалось притаскивать ровно по одному бездушному, и я начал подозревать, что лишних он убивает сам. Впрочем, это было неподтвержденной догадкой, потому что его уровень оставался прежним.
— Вот этот толстый… пусть идет… нахрен… мимо… — выражал свои пожелания Макс. — О, смотрите, какую цыпочку парнишка приволок! Она при жизни… явно… была… горячей штучкой! Красавчик, Эдик!
И наконец Максим Тертышный официально стал претендентом 5-го уровня. Я представил, что он левелапнулся в компьютерной игрушке, и сейчас на него изливается свет, ангелы поют и звучат фанфары, сыплются на голову розовые лепестки.
Лицо Макса разгладилась, посветлело и стало одухотворенным. Помня мгновения кайфа, сопровождающие левелап, я дал ему пару минут насладиться процессом, а потом проговорил, хлопнув в ладоши:
— Та-дам-м! Макс, поздравляю, результат достигнут.
— Да-а-а, — протянул Макс, закрывая глаза. — Жрать хочу!
— Эдрик, тормози! — крикнул я филиппинцу, доставая из рюкзака консервную банку с тунцом в масле. — Хватит таскать зомби! На, поешь тунца.
— Как себя чувствуешь? — спросил Сергеич.
Макс слабо улыбнулся.
— Больше не чувствую себя умирающим. Но все еще дерьмово… Как будто меня фура переехала. А потом станцевала на мне нижний брейк, е-ма.
Он принялся пожирать консерву, хрустя хлебцами и причмокивая.
— Это нормально, — подбодрил я его. — Еще пара часов, и сможешь идти сам.
— Ты бы руки помыл, — то ли съязвил, то ли всерьез сказал Сергеич. — Отравишься же.
— Ага, — не отрываясь от еды, сказал Макс. Исподлобья оглядев нам, заметил: — Ну вы, блин, красавцы! Особенно Сергеич! Как будто с доски «Разыскиваются». У нас бичи на районе презентабельнее выглядели. В море бы обмыться!
Рука Сергеича механически скользнула по волосам, чтобы их пригладить. Не нашла срезанную «Секатором» растительность в положенном месте. Пальцы сжались-разжались, и Сергеич многоэтажно выругался.
— Ну что за человек такой, а! — расстроился электрик, нервно поглаживая макушку. — Мы тут! Ради него! А он!
— Сэр Гейч, — тронув его за руку, заговорил Эдрик, но тот только еще больше расстроился:
— Да отвали ты, Эдик! — Посмотрел на меня с подозрением, сплюнул: — Ты его, Дениска, подговорил?
Макс прищурился.
— Ты бы радовался, что скальпа не лишился, а так чо — модный хайр.
Сергеич наградил меня недобрым взглядом.
Воцарилось молчание, нарушаемое чавканьем Макса, шелестом пальмовых листьев и далеким перекрикиванием зомби. Солнце клонилось к горизонту, стояла адская духота, я запрел в мотоциклетной уже изрядно подранной одежде, кожу стягивала подсыхающая гниль. Да, помыться не мешало бы, прав Макс.