Жажда бессмертия

Львова Мира

— Здесь все так ходят. Не переживай. Пошли скорее, пока ужин не начали раздавать.

Карл Борисович пожал плечами и последовал за ним.

На улице было тепло, летали бабочки, чирикали птицы. Они сели на скамейку, и Валентин закурил.

— Эх, хорошо, — он глубоко затянулся. — Пивка бы сейчас и воблы.

— А я корюшку люблю, — отозвался Карл Борисович и уставился на голубую бабочку.

«Бабочки, птички — хорошо. Прямо как Там», — он резко выпрямился и уставился невидящим взглядом

на высокую стену, за клумбой.

— Ты чего? — всполошился Валентин и схватил его за руку. — Приступ?

Карл Борисович замотал головой:

— Нет-нет. Мама, — еле слышно проговорил он. — Мама умерла и радиоприемник.

— Что, тоже умер? — на полном серьезе уточнил Валентин и затушил сигарету. — Пойду-ка я санитаров позову. Не нравишься ты мне.

Он засеменил к серому зданию, изредка оборачиваясь. Карл Борисович встряхнул головой и почувствовал боль в области лба.

«Что со мной? Я как будто во сне. Чувствую себя заторможенным. А какой сегодня день? Может, я уже неделю здесь лежу? Надо выяснить».

Он встал и пошел вслед за Валентином. В дверях чуть не столкнулся с двумя крепкими мужчинами.

— Это он! Он! — послышался голос Валентина. Мужчины подхватили профессора под руки с двух сторон и завели в больницу.

Валентин забежал вперед и открыл дверь палаты. Санитары подвели Карла Борисовича к кровати и бережно посадили.

— Со мной все хорошо. Честно, — сказал он, но мужчины даже не думали уходить. Они стояли рядом и буравили его взглядом. Тут прибежала молоденькая медсестра со шприцом в руке.

— Не бойтесь, — сказала она и воткнула иглу в плечо. — Сейчас вам станет легче.

Карл Борисович попытался оттолкнуть ее, но крепкие пальцы санитара вцепились в его руку.

— Со мной все хорошо. Честно, — повторил он и почувствовал, как слабеют руки и ноги. Захотелось спать. Медсестра помогла ему лечь, укрыла одеялом, и все вышли, кроме Валентина.

— Давно я здесь? — тихо спросил он. Слова давались с трудом, язык еле ворочался. Он изо всех сил старался держать глаза открытыми.

— Со вчерашнего дня, — откуда-то издалека послышался голос Валентина. — Поспи. Первые дни самые тяжелые. Уж я-то знаю.

***

Артем сидел на скамейке у подъезда и потирал мозолистые руки. Два дня подряд он ходил на железнодорожную платформу выгружать контейнеры.

Светлана увидела его в окне и выбежала на улицу.

— Ты почему домой не заходишь? — она села рядом и положила голову ему на плечо. Он пожал плечами и показал руки.

— Отвыкли от работы при хорошей жизни. Тебе тоже надо куда-нибудь устроиться. На двоих грузчиком не заработаешь. Ты звонила?

Светлана кивнула и разочаровано выдохнула:

— Никого не заинтересовал этот радиоприемник. Только

один сказал, что знает немецкий и хотел бы послушать немецкие новости. Но цену предложил, как за обычный приемник.

— А что насчет параллельного мира? Сообразила, как к нему подключиться?

— Неа, — она стряхнула мучную пыль с его плеча и предложила. — Может, что-нибудь из золота продать?

— И много у тебя золота? — заинтересовался он и внимательно посмотрел на ее обручальное кольцо. — Что за камень?

— Это бриллиант, — она вытянула руку, и камень заискрился на свету. — У меня есть три колечка, цепочка с кулоном и брошь. Думаю, хватит на первое время. Потом придумаем что-нибудь.

— Пойдем домой. Жрать хочется. Заодно богатства свои покажешь.

Они взялись за руки и поднялись в квартиру. Старуха стояла в прихожей с мухобойкой и пыталась достать до паука.

— Ты кралю свою когда будешь прописывать? — спросила она и кивнула в сторону удаляющейся на кухню Светланы.

— С чего это я ее должен прописывать? — Артем стягивал поношенные кеды с потных ног.

— А с того, что она воду — тратит, — старуха принялась загибать пальцы. — Свет — тратит, газ — тратит. Мы не согласны за нее платить. Пусть счета на нее тоже делят. А то, ишь какая! Живет за нас счет.

Артем ничего не сказал и прошел в свою комнату. Следом прибежала Светлана с кастрюлей.

— Гречку с мясом приготовила. Будешь?

— Конечно, — кивнул он и устало опустился на стул. — Есть хочу, как волк.

Она высыпала ему гречку в большую тарелку и намазала масло на хлеб.

— Иди, золотишко принеси, — сказал он с набитым ртом. — Прикину, на сколько нам хватит.

Светлана вытащила из чемодана косметичку, открыла ее и ахнула.

— Что такое? — испугано спросил Артем.

— Я забыла, — еле слышно проговорила она. — Мешочек переложила из косметички в шкаф с хрустальной посудой. Надо сходить и забрать.

Артем вновь набил рот кашей и что-то невнятно пробормотал. Светлана принялась одеваться. На его вопросительный взгляд ответила:

— Только шесть, его еще дома нет. Не хочу с ним встречаться.

Он кивнул и принялся хрустеть маринованным огурцом.

Через полчаса она с замиранием сердца открыла дверь квартиры и, включив свет, прошлась по комнатам.

— Как хорошо дома, — она села на диван и погладила мягкую кожаную обивку.

Тут в дверь постучали.

— Светочка, это Раиса Васильевна, — услышала она вкрадчивый голос. — Можно к тебе? Слышала, как ты пришла.

— Конечно, — Светлана вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Проходите, Раиса Васильевна.

Эта пожилая женщина жила по соседству и изредка заходила в гости.