Жажда любви
Шрифт:
Они все еще лежали голые на диване, угощая друг друга икрой, запивая ее шампанским, когда Кристиан услышал, что заработал факс. Он быстро вскочил, подал Пиа какое-то покрывало, чтобы она не замерзла, и пошел посмотреть, в чем дело.
Не зная, что Катринка уехала в Лондон, Зузка прислала ей копию одной из статей Сабрины. Заголовок гласил: «Катринкэт не допущена в элитный клуб».
В обычном для себя ехидном тоне Сабрина живописала, как аристократические члены клуба «Корвилья» посчитали ван Холленов выскочками и отказали им в членстве. Анонимный источник
— Что это? — спросила Пиа.
Кристиан вернулся к дивану и показал ей факс.
— А почему «Катринкэт»? — поинтересовался он.
— Так Сабрина всегда называет Катринку. Кошмарная женщина!
— Катринка очень огорчится? — В сущности Кристиан еще очень плохо знал свою мать.
— О, сначала она разъярится: она ненавидит негативные публикации. Потом успокоится. На самом деле, она не придает особого значения подобной чепухе. Жалко только, что люди пытаются помешать ей делать то, что ей хочется. Глупцы! Почему они считают честный труд каким-то преступлением?
— Ты действительно так любишь Катринку?
— Катринку? Конечно. Она так добра ко мне. По-моему, она — отличная женщина.
— Мне жаль, если это огорчит ее, — сказал Кристиан, удивляясь, что и на самом деле так думает.
Пиа села на диване, покрывало соскользнуло с ее плеч, когда она начала оглядываться в поисках своей одежды.
— Куда ты? — спросил Кристиан, удерживая ее.
— Домой, пока Рикардо не поднял на ноги полицию.
— Я и забыл про Рикардо, — хлопнул себя по лбу Кристиан и посмотрел на часы. — Я думаю, у нас есть еще немного времени…
Он нагнулся и запечатлел поцелуй на ее обнаженной груди.
— Послушай… — начала было Пиа.
— Не надо, — прервал он. — В такую рань в голову никогда не приходят толковые мысли.
Прошлое
Весна, 1992
ГЛАВА 15
Пытаясь обуздать свое обычное нетерпение, Катринка встряхнула листки и снова стала просматривать мартовский номер «Шика». Вдруг она замерла, увидев статью с фотографией, на которой была изображена она сама в комнате посольства в Нью-Йорке. Катринка критически изучила себя. Она получилась немного толстой, но этого и следовало ожидать. Она была на третьем месяце беременности, когда делался этот снимок. Но никого, кроме самой Катринки, это, кажется, не волновало. На страницах журнала успешно рекламировались ее отели: их доходы повышались.
Сунув журнал в сумочку, она заставила себя сесть поудобнее и расслабиться в уютном кожаном кресле «мерседеса». Кроме ленча, начинавшегося по расписанию через сорок пять минут, ей предстоял традиционный разбор корреспонденции и телефонных звонков. Потом она должна была просмотреть речь, обращенную к группе владельцев небольших отелей в Хайстоне. Встреча с ними была назначена на следующий день, а сегодня она беседует с менеджером «Амбассадора». Им надо обсудить новое меню для празднеств, после чего ей следовало посетить коктейльную вечеринку у Кеннета Лейна. Кроме того, она обещала Александре и Нилу Гудменам пообедать вместе с Гордоном и Анной Гитти. Гитти были готовы включиться
Все это должно закончиться к полуночи, и тогда она и Марк вернутся домой. Они переехали в новый дом всего неделю назад, по настоянию Марка без шума и блеска, хотя Катринке очень хотелось отметить это событие. Теперь до следующего вторника, на который у них были заказаны билеты на «Женитьбу Фигаро», они не смогут ни одного вечера побыть вдвоем.
Катринка вздохнула. Ей хотелось проводить с мужем побольше времени. Но график Марка всегда был таким лихорадочным. Да и у самой Катринки, как ни старалась она сократить свои обязанности, каждая минута ценилась на вес золота. Она по-прежнему была полна энергии, несмотря на то, что находилась на шестом месяце беременности. Впрочем, даже когда ей было девятнадцать, последний, девятый месяц беременности нельзя было назвать забавным. Что же будет теперь, когда ей сорок три?
— К вам миссис Гавличек, — сказал Лютер, водитель Катринки, заметивший Зузку, выходившую из своих апартаментов. Резкий мартовский ветер дул ей прямо в лицо и то и дело сбрасывал норку с плеч.
«Зузка хорошо выглядит», — думала Катринка, наблюдая за приближением подруги.
— Привет! — воскликнула Зузка, залезая в машину и целуя Катринку в обе щеки. — Спасибо, что заехала за мной, — прибавила она, и машина направилась в сторону «Праги», где Катринка давала ленч в честь мэра Праги, который разъезжал по США с деловой миссией.
— Нет проблем. Мне было совсем нетрудно захватить тебя по пути. Ты выглядишь великолепно! Как это тебе удалось?
— Я была на ранчо «Каньон», — ответила Зузка. — Присоединяйся к нам с Карлой в следующий раз. Там великолепно. Впрочем, по тебе не скажешь, что тебе нужен отдых.
— Я просто счастлива, — пояснила Катринка. — Я такая счастливая, что вот-вот полечу! — Проблемы бизнеса, сложные взаимоотношения с Кристианом, заботы о его безопасности — все это казалось ей сегодня минутными осложнениями, из-за которых не стоит расстраиваться.
— Значит, заметка Сабрины не слишком сильно расстроила тебя? Я не была уверена, стоит ли ее посылать тебе.
— Ты сама знаешь, как я переживала. Сначала я готова была подраться с Сабриной, но… Да, на этот раз она была права. Кто-то из членов комитета «Корвилья» воспротивился моему членству…
— Но почему?
— Не знаю… Мне все равно. Меня ничего не волнует. Я все равно буду ездить в Санкт-Мориц, потому что мне там нравится. Мне все равно будет хорошо там, потому что у меня много друзей…
Зузка поколебалась минутку, а потом спросила:
— Тебе не кажется, что это интриги Адама?
— Адама? Нет, я так не думаю. Какая ему разница, стану я членом клуба или нет? И вообще, у него нет повода мстить мне. Он не из таких. Кроме того, я никогда не делала ему ничего такого, что могло бы причинить ему боль.
— Ты счастлива, это уже достаточный повод для мести…
Катринка услышала в голосе Зузки печальные нотки и задумалась: не возникли ли у ее подруги какие-нибудь проблемы с Карлой. Зузка помолчала немного, а потом заговорила на другую тему.