Жажда любви
Шрифт:
Чем больше Адам думал о Катринке, тем больше выходил из себя. Она предала его! Измена Адама с Натали — пустяк по сравнению с ее замужеством! Прояви Катринка чуть больше терпения и понимания, они смогли бы сохранить свой союз и продолжать жить вместе. Он не раз намекал ей на это.
Ребенок. Ему хотелось иметь ребенка, а Катринка не могла ему его дать. Вот в чем главная проблема. Оказывается, она была разрешимой. Мало того, у нее был ребенок задолго до того, как они встретились, она снова беременна.
Может быть, Катринка намеренно лишила его того, к чему он так стремился? Может, она сыграла с
Как ему теперь поступить? Он лежал на сыром песке, положив голову на скрещенные руки. Вокруг в поисках рыбы кружились чайки. Конечно, он мог достойно смириться с поражением. Допустимо, но не очень приятно.
Он не привык уступать. Уступить Марку ван Холлену? Нет! Есть масса способов отомстить ему. «Отомстить — не совсем подходящее слово», — поправил себя Адам.
Необходимо хорошо продуманное, безжалостное нападение, беспощадный удар по его газетной империи. Сколько усилий и затрат потребуется, чтобы поразить «Ван Холлен Энтерпрайзис»? Немало, но игра стоит свеч. Поставить Марка ван Холлена на колени, а Катринке дать понять, какую ошибку она совершила, выйдя за него замуж. При одной этой мысли Адам воспрянул духом, неспешно поднялся и направился домой, обдумывая план действий.
ГЛАВА 3
Зазвонил телефон, и Катринка, оторвавшись от кипы финансовых отчетов, нахмурилась:
— Не отвечай.
Разбираемый любопытством Марк заколебался, но затем покачал головой и заметил:
— Это может быть важно.
Мало кто знал, где они находятся, а тем, кто знал их местопребывание, было разрешено беспокоить их только в экстренных случаях. Взяв трубку радиотелефона с ночного столика, Марк сказал «Алло» сухим деловым голосом, сразу давая понять, что вторжение в их личную жизнь нежелательно.
Вздохнув, Катринка выпустила из рук бумаги, которые скользнули на широкую кровать, усеянную факсами, докладными и папками с замечаниями. Откинувшись на груду мягких подушек, в ожидании плохих вестей она наблюдала за лицом Марка. К ее удивлению, он заулыбался.
— Что? — с облегчением спросила она, когда он положил трубку.
— Местный компьютер… — засмеялся он, — предлагает нам купить свежие журналы…
Катринка живо присоединилась к его смеху. Как хорошо, что их медовый месяц не оборвала какая-нибудь раздражающая проблема, связанная с бизнесом. Им и так осталось наслаждаться всего неделю.
Когда Кэри Пауэрс, финансовый гений империи ван Холлена и шафер Марка, предложил воспользоваться его домом, они немедленно ухватились за это предложение. В отличие от Аспена или Санкт-Морица, здесь они могли не опасаться встреч с многочисленными знакомыми: одиночество было им гарантировано.
Обычно под Рождество Катринке особенно нравилось бывать на людях и присутствовать на вечеринках, но сейчас ей хотелось быть только с Марком. На следующий же день после их свадьбы, как только ее сын отбыл в Мюнхен, чтобы провести последние дни каникул с Хеллерами, его приемными родителями, Катринка с новым мужем полетела в Вермонт.
Это были прекрасные дни. Они вставали в шесть и, едва позавтракав, звонили в европейские отделения, отдавая необходимые распоряжения. Стоило заработать подъемникам, как они устремлялись
С самого начала своего романа они старательно избегали людей и весьма преуспели в этом. Однажды они провели десять восхитительных дней в крошечном, удаленном от посторонних глаз коттедже Марка на Гебридах, неподалеку от побережья Шотландии. Когда-то дни, проведенные там, казались им лучшими в жизни, но теперь после свадьбы, оглядываясь назад, они понимали, что все же не достигли тогда такого полного растворения друг в друге, которое теперь поглощало их. Раньше они целиком отдавались страсти и новизне. Теперь их страсть подкреплялась и углублялась пониманием и любовью.
— Будем есть здесь или пойдем куда-нибудь? — спросил Марк, бросая документы в кожаный «дипломат», стоявший рядом с кроватью.
— Я отослала миссис Такер домой, — сказала Катринка с сожалением. Шел густой снег, и она не хотела, чтобы женщина попала в затруднительное положение.
— Я что-нибудь приготовлю, — вызвался Марк. За долгие годы лишений и одиночества после того, как умерли его жена и дети, он научился полностью обслуживать себя, в том числе и готовить. Теперь, не будучи больше одиноким и несчастным, он обнаружил, что приготовление пищи доставляет ему истинное удовольствие.
Катринке, наоборот, никогда не нравилось возиться с продуктами, хотя готовила она отменно.
— Что именно? — спросила она, довольная, что им не придется покидать дом, в котором чувствуешь себя так уютно.
— Все зависит от того, чем мы располагаем.
— Яйца. Немного сыру. Немного ветчины. Может, омлет?
— Хм… — задумчиво произнес Марк. — А, может, спагетти по-карбонарски? У нас остались спагетти?
— Немножко есть.
— Отлично! Это все, что нам нужно, — Марк притянул ее к себе, наклонил голову, собираясь поцеловать, но вдруг замер. — Что с тобой? — спросил он, заметив, как внезапно затуманились ее бледно-голубые глаза.
— Я тебя так сильно люблю, — призналась Катринка, — что порой мне становится страшно.
На мгновение лицо Марка исказилось болью. Таким она не видела его с тех пор, как они стали любовниками.
— Не говори так, Катринка, — попросил он. — Меня сводит с ума мысль о том, чего мы могли бы лишиться. Это бесполезная трата времени. Будем благодарны судьбе за то, что имеем…
Разумеется, он был прав. Катринка провела ладонью по его светлым волосам и стала целовать морщинки на лице. Как хорошо, что у нее есть Марк! Разве не чудо, что она, давно уже считавшая себя бесплодной, ждет от него ребенка? Она словно снова обрела Кристиана — сына, потерянного, как она считала, навсегда. Она вновь ощущала себя счастливой женщиной.