Жажда мести
Шрифт:
Комната по-прежнему была погружена во мрак, никто из спутников не нарушил тишину.
— Орик… — пусть скажет хоть что-нибудь, лишь бы не молчал.
С тихим шипением чиркает спичка, всполох пламени вырывает из Тьмы лицо мужчины. Он подносит ее к небольшой свечке на столе, затем к свечам на комоде и тумбочках. Мрак отступает, только по углам комнаты продолжают клубиться тени.
— Камилла, ты сдурела, — это был не вопрос, это было утверждение. В холодных глазах наемника бушевала ярость.
— Я не понимаю…
— «Ты не понимаешь», — шипел Орик, он подавлял крик, как мог, лишь бы никто не услышал
— Орик, прости, я… — только сейчас до Камиллы стал доходить смысл ее опрометчивого поступка.
— Ты понимаешь, где мы находимся? Что вокруг за люди? Да если они узнают, что ты девушка, от тебя даже куска этой ткани не останется. Ты, конечно, после смерти вернешься во Тьму, но сколько тебе придется ждать эту самую смерть в лапах каких-нибудь негодяев. Да ты Темного Лорда молить будешь, чтобы он быстрее забрал твою душу, — у Орика в голове не укладывалось, как можно быть такой беспечной. Хорошо, хоть спросила кто, а не сразу открыла. Но толку? А если бы в коридоре был еще кто-нибудь?
— За что мне это? Да, я много натворил за свою жизнь, и мне еще не один год отрабатывать свои грехи перед Темным Лордом. Но я не собираюсь становиться твоей нянькой, на это я не подписывался. Если ты умрешь по глупости, то туда тебе и дорога. У меня приказ следовать с тобой до твоей цели, советовать и помогать в пути. Не было ни слова о том, чтобы отбивать тебя у похотливых мерзавцев, — Орик устало потер лицо ладонями, помассировав несколько секунд область глаз. Видимо это будет трудное задание. Ярость схлынула так же быстро, как и родилась. Чего он так разошелся? Он давно мертв, она мертва. У нее есть цель отомстить, он должен ей помочь. А если они умрут в этом мире, то вернуться опять во Тьму, у девчонки больше не будет шанса на месть, а он получит новое задание или наказание, смотря как посмотреть.
— Орик, прости. Я спала, твой стук меня разбудил, и я … я не подумала… я забыла, что не одета, — ее голос задрожал и по щеке покатилась слеза. Слеза. Камилла думала, что она уже выплакала все свои слезы, что больше не способна плакать. Глупый повод, видимо сказалось напряжение последних дней, столько всего случилось.
— Ладно, успокойся. Хватит, — голос строгий, но уже не сердитый. Сам мужчина не сдвинулся с места. — Одевайся, спустимся вниз поужинать и ляжем спать, завтра ранний подъем и в путь.
— Может лучше поесть в комнате? — Камилле совсем не хотелось спускаться в трактир.
— Это тебе не гостиница с обслуживанием в номер, один раз в виде исключения, — он кивнул в сторону пустой грязной тарелки и кувшина с вином, — и за звонкую монету. Не чаще.
Быстро собравшись, Камилла натянула на голову берет, скрывающий ее лицо от любопытных глаз. Внизу в трактире было многолюдно. Выбрав свободный столик в уголке, подальше от любопытных глаз и ушей, они быстро поели простой, но довольно вкусный ужин, обсудили слухи, которые узнал Орик, наметили план действий и отправились спать. Первые несколько
На ночь наемник заставил девушку натереться какой-то вонючей настойкой, которую он принес с собой, проверил дверь и окно и, затушив все свечи, лег спать. Камилла поворочалась немного на своей кровати, ей было непривычно спать в одной комнате с мужчиной, но услышав мерное дыхание уснувшего, расслабилась и уснула сама.
То ли помогла горячая ванна, то ли чудодейственная настойка Орика, то ли полноценный отдых на человеческой кровати, но Камилла утром чувствовала себя прекрасно. В ее худеньком девичьем теле ни одна мышца не отдавалась больше болью, и даже мысль снова сесть в седло не вызывала ужаса. Быстро собравшись и заплатив за ночлег, путники быстро перекусили холодными остатками вчерашнего ужина. Горячий завтрак они ждать отказались. И на рассвете за городскую стену выехал седовласый мужчина с грозным лицом наемника и молодой парень, зябко кутавшийся в плащ.
Путники торопились. Им надо было наверстать упущенное время. Пока Камилла отдыхала в трактире, Орик прошелся по городу, и где-то подслушал сплетни, где-то поговорил с людьми и узнал последние новости. Их путь лежал в сторону столицы, недалеко от нее был главный лагерь Летучих стражей. Где, как ни там искать одного из их командиров.
Проскакав несколько часов без остановки, было решено устроить привал. Горячая пища не помешает, да и лошадей хорошо бы напоить. Путники только въехали в негустой лес. Оставив дорогу в стороне, они немного углубились в чащу и нашли небольшую полянку с родником — идеальное место для стоянки. Спешившись, Орик отдал поводья Камилле, заниматься лошадьми предстояло ей, сам он займется костром и обедом.
Не успела вода в котелке закипеть, как до путников долетел топот лошадей. Всадников было несколько, но точное число определить было невозможно, звук копыт сливался воедино. Орик заметно напрягся. Звуки приближались быстро, уже можно было различить людские голоса и лязг металла. Но, судя по звуку, всадники проскакали мимо, сквозь листву угадывались их силуэты, трое, может четверо. Камилла вопросительно посмотрела на мужчину, но он успокаивающе ей улыбнулся, при этом выглядел он максимально собрано. Он быстро встал, подобрал перевязь с мечом и застегнул ее на поясе. В этот момент из кустов на поляну вывались четверо мужиков.
Мятая, грязная, засаленная на рукавах, коленях, а местами и рваная одежда. На троих поношенные ботинки, а на одном почти новые дорогие сапоги из мягкой, которые никак не вязались с остальной его одеждой. У каждого на поясе перевязь с ножнами, и наручи на предплечьях. Тот, что стоял дальше всех, направил в сторону Орика взведенный арбалет. Трое других ощерились сталью клинков. Странный набор оружия: у одного необычный меч с расширяющимся к концу коротким клинком, отдаленно похожий на здоровенный тесак; у другого иноземный ятаган с длинным, имеющим двойной изгиб клинком; тот же, кто выступил вперед, сжимал в руках большой меч. В воздухе разлился удушающий аромат давно немытого тела, костра и алкоголя. Главарь разбойников, а это, несомненно, были разбойники, начал говорить, показывая свои отвратительные гнилые зубы.