Жажда скорости

Тоул Саманта

Пальцами стискивая его гоночный костюм, я сильнее прижимаюсь к его рту, требуя от него большего.

Давая мне то, в чем я нуждаюсь, он обнимает меня и притягивает к себе еще ближе. Он целует меня так, словно это первый и последний раз.

Прошу, вернись ко мне.

Отрываясь от меня с тяжелым дыханием, я вижу в его глазах пламенное желание. Губами он прижимается к моему лбу и бормочет слова в мою кожу.

— Обожаю до одури, малышка.

Скользя своей рукой по моей, он хватает шлем, и мы вместе покидаем его номер, следуя в гараж за

Беном.

Каррик натягивает балаклаву и надевает шлем. Он подмигивает мне, прежде чем опустить визор. Затем он забирается в кокпит. Бен пристегивает ремни безопасности. Руль выровнен.

Он готов.

Возвращайся.

Перед тем, как отправиться на прогревочный круг, он поворачивает ко мне голову. Стучит по шлему двумя пальцами и выезжает из гаража на трек.

И я делаю шаг назад, чтобы наблюдать за ним по мониторам.

Я сама себя накручиваю. Ни с кем не могу говорить. Пару раз Петра и Бен пытались завязать со мной разговор о гонке, но мой взгляд все время был сосредоточен на мониторах, а изо рта в ответ вылетало всего пару слов бессмысленного бормотания.

Мои глаза сухие и уже болят, потому что я жутко боюсь моргнуть, а то вдруг чего-нибудь пропущу.

Я не могу упустить ни единой мелочи.

Каррик ведет хорошо… очень хорошо. Но он еще не останавливался для смены резины, и это начинает меня беспокоить. Ему скоро понадобится смениться. Ведь он управляет болидом очень жестко.

На данный момент он мчится по прямой и стремительно приближается к повороту. Прямо перед ним идет замыкающий, и я знаю, что Каррик раздражен, он хочет проехать. Я вижу это по его агрессивной манере вождения болидом. Мне не нужно быть у контрольной панели, чтобы знать, что Каррик проклинает другого пилота. Я могу слышать голос Оуэна, говорящего ему успокоиться.

(Замыкающий пилот — это гонщик, который отстал от остальных на круг и находится на последней позиции.)

Я бросаю взволнованный взгляд в направлении Оуэна, но глаза возвращаются обратно к мониторам, где я вижу, как стюард машет замыкающему синим флагом, сигнализируя тому, что он должен пропустить Каррика вперед.

(Синий флаг показывается пилотам, к которым приближается быстрейший соперник, обгоняющий их на круг.)

Флаг поднимается. Хвала господу.

Они почти добрались до поворота, когда флаг взмыл ввысь, и я ожидала, что замыкающий замедлится и отъедет в сторону, чтобы пропустить Каррика.

Но он не замедлялся.

Разве он не видел флаг?

И затем я вижу, как это случается за долю секунды до самого события.

Другой пилот оказывается слишком самонадеянным и недостаточно замедляется для входа в поворот. Задними колесами он уходит в занос как раз в тот момент, когда Каррик обходит его сзади, чтобы прорваться мимо. Хвостовую часть замыкающего заносит прямо на полосу Каррика. Она врезается в переднюю часть болида Каррика, отчего машина кругами несется

через всю трассу и впечатывается в стену.

Нет!

Крик застревает у меня в горле.

Я хочу бежать к нему, но замираю на месте. Мои глаза расширяются от страха, руки закрывают рот, и я отчаянно всматриваюсь в мониторы в поисках намека на движения в кокпите. Я вижу, как обломки его болида разлетаются по трассе, и стюард карабкается по решетке, чтобы добраться до него.

Вокруг тишина. Слышно только Оуэна. Его истеричный голос зовет Каррика, просит того отчитаться, что с ним все в порядке.

Мое сердце бьется так сильно, что становится больно.

Прошу, будь в порядке, малыш. Молю.

Затем я вижу движение руки Каррика. Он выдергивает руль и выбрасывает его из болида.

Он в порядке. Спасибо, господи, он в порядке.

Звучит коллективный выдох облегчения.

Я успокаиваюсь. И даже больше. Но все еще не могу дышать.

Почему я не могу дышать?

Потому что он мог умереть. Эта авария могла убить его. Один неосторожный удар — только и всего — мог отнять его жизнь.

Как и жизнь моего отца.

— Хвала господу, он в порядке. На какую-то секунду я даже заволновалась. — Петра стоит позади меня, выдыхает от облегчения, ее руки лежат на моей талии.

Я даже не знала, что она здесь.

— Эй, ты в порядке? — спрашивает она меня.

Я смотрю на нее безучастным взглядом. Я пытаюсь пошевелить губами, но ничего не получается. Все, на что я способна — это немой кивок опустошенной головой.

Он мог умереть. На этот раз ему повезло.

А что насчет следующего раза?

Я отвожу взгляд от монитора. Каррик не в болиде, он идет к пит-стопам. Выглядит злым. Он в бешенстве и разочарован тем, что выбыл из гонки.

Он в порядке. Он возвращается.

Но я все равно не могу дышать.

Потому что прямо сейчас он мог быть мертвым. Прямо как твой отец. Он мог погибнуть в этом болиде.

Голова идет кругом. Взгляд затуманивается. Сердце колотится. В ушах бурлит кровь. Колит кончики пальцев.

Паника сдавливает мое горло своими уродливыми руками и плотно сжимает его.

Мне нужно убраться отсюда. Я так не могу.

Я отшатываюсь от Петры и бормочу что-то бессвязное. Слышу, как она зовет меня, но не могу остановиться.

Я покидаю гараж, выходя в пустой коридор, задыхаясь без воздуха.

Я не могу дышать.

Вижу фонтанчик для питья и на трясущихся ногах направляюсь к нему. Включая холодную воду, я припадаю к ней ртом и увлажняю высохшие губы. Вдохи все еще обжигают горло, а грудь тяжелеет, своим вдруг ставшим грузным телом я облокачиваюсь на фонтанчик и помещаю запястья под бегущую воду — вычитанный мною трюк о том, как успокоить учащенный пульс во время панической атаки.