Жажда смысла. Человек в экстремальных ситуациях. Пределы психотерапии
Шрифт:
Современный психоанализ следует отличать от односторонней позиции Фрейда, которая сегодня преодолена. В терапевтических отношениях стали больше ценить эмпатию и эмоциональное тепло, и не случайно Хейнал говорит об этом как о «коперниковом перевороте» в психоанализе. Сегодня, наряду с «частичным смыслом» интеллектуального инсайта и укрепления Я пациента, важны и глобальные ценности, которые реализуются «здесь и сейчас» в отношениях, наполненных любовью.
2. Болезнь души, не нашедшей смысла
Понятие смысла в аналитической психологии К. Г. Юнга
Психоневроз есть, в конечном итоге, не что иное, как страдание души, не нашедшей смысла.
Вероятно, верно и то, и другое, как бывает всегда, когда речь идет о метафизических проблемах: жизнь – это смысл и бессмыслица, то есть жизнь имеет смысл и не имеет смысла. У меня есть
Аналитическая психология – это психология границ и пределов, и Юнг не только достиг, но и переступил пределы своего самопознания и миропонимания. Определение границ было для него особенно важной темой, и он часто подчеркивал: «Я не богослов, не философ, я не занимаюсь метафизикой, я – целитель души, только доктор… я всего лишь психолог».
Соприкосновение с архетипами коллективного бессознательного преодолевает границы сознания и пределы личности в процессе самотрансценденции. Психология, ориентированная на идею целостности и полноты, неизбежно переходит границы или подвергает их сомнению. Юнг перенаправляет свой взгляд от границ и ограничений на целостность жизни. Он исходит из того, что предназначение нашей души – поиск смысла и самореализация, так как человек обладает рефлексирующим сознанием и является единственным существом, которому вообще доступен смысл.
Самой тяжелой болезнью нашего времени Юнг считал нарастание всеобщей бессмысленности. Конфронтация с архетипом смысла и бессмысленности и тема трудностей преобразования бессмысленности в нечто, имеющее смысл, очень характерны для юнговских размышлений (Neumann, 1957). Даже если смыслом часто является то, что могут назвать бессмыслицей, Юнг все равно стремится «созидать этот смысл» (Jung, 1988, 11, S. 85).
Аналитическую психологию можно было бы назвать психологией смыслообразования, исследующей самоутверждение и внутренний духовный опыт созидания смысла. Она опирается на идею, что психика «нуждается в смысле собственного бытия» (Jung, 1988, 13, par. 476), что бессмысленность делает человека больным, а его жизнь – неполной, так как человек остается без внутренней духовной жизни. «Психоневроз есть не что иное, как страдание души, не нашедшей смысла» (Jung, 1988, 11, par. 497). Юнг считает, что нам необходимы идеи и убеждения общего характера, чтобы придать смысл своему «бытию здесь», и что религиозные символы нацелены на смыслообразование. Если человек убежден, что его немыслимые лишения и страдания имеют смысл, то он может их выдержать; следовательно, смысл является главной ценностью. Если человеку не хватает моральных и духовных ценностей, то его душа страдает от дезориентированности и тревоги, становится «потерянной». Характерными проявлениями кризиса смысла являются самоотчуждение как утрата возможности жить своей жизнью, застой жизненной энергии и замедление становления личности, прекращение символической жизни души. Но можем ли мы зайти так далеко, как это делает юнгианец Вольфганг Гигерих, чтобы совсем отказаться от смысла, Самости и индивидуации? (Giegerich, 1981). Нам это кажется более чем сомнительным.
Юнг считает, что бессмысленность жизни является характерным для нашей эпохи душевным страданием на коллективном уровне. Примерно треть его пациентов страдала не от клинически подтвержденного невроза, а от бессмысленности и никчемности их жизни (Jung, 1991, 16, S. 53). Такие распространенные сегодня феномены, как самоотчуждение, внутренняя пустота и усиление патологических зависимостей, доказывают, что поиск смысла не является и никогда не был псевдопроблемой элиты общества. Кризис смысла и его утрата – это не проблемы прошлого; жажда смысла и забота о душе являются остро актуальными, о чем свидетельствует бурный рост сферы психологических услуг и эзотерический бум.
Для Юнга глубинное бессознательное является «местом исцеления и спасения» (Jung, 1991, 18, par. 270). Там же находится и разгадка тайны бытия. Юнг обращает внимание на то, что немецкое слово «heilig» («святой», «священный») связано с «heil» («здоровый», «целый», «невредимый») и с «ganz sein» («быть целым»). Исцеление достигается, когда части нашей личности воссоединяются в единое целое. Когда мы становимся более целостными, более разносторонними, наполняем свою жизнь смыслом, то переживаем процесс-ориентированный динамический смысл, приобретающий все новые оттенки в каждом возрастном периоде.
Юнговская психология подчеркивает важность психосинтеза, взаимосвязанность частичного и общего смысла, обнаружения и создания смысла. Наряду с Дюркгеймом, Ассаджиоли, Боссом и Штайнером, Юнг стал предвестником течений трансперсональной психологии, возникших позже в Америке, и новой научной парадигмы. Юнг осознал важность парадокса coniunctio oppositorum [34] для понимания человеческой души и целительный потенциал всего символического, интуитивного и творческого как реальной возможности соединения противоположностей и предоставления слова невыразимому. В сотрудничестве с
34
Соединение противоположностей (лат.).
Психология Юнга стала противовесом рационализму и материализму, попыталась исцелить материю и дух, пересмотрев дуализм и расщепление сознания и бессознательного, внешнего и внутреннего. Она подчеркнула мощь женского начала и указала на необходимость «возвращения Богини» (Whitmont, 1993b).
Душевные процессы рассматриваются в учении Юнга целостно, и целью процесса индивидуации видится сближение противоположностей, их примирение и сосуществование в единстве и полноте в ходе внутреннего центрирования личности. Индивидуация означает непрерывную конфронтацию человека с вопросом «зачем? ради чего жить?», ведь лишь в процессе воплощения Самости, нашего «органа восприятия» образов целостности, можно переживать смысл бытия живого человеком. В переживании Самости обнаруживается средоточие смыслов и изначальный источник ценностей.
Смысл такого становления личности возникает в нуминозной Самости, и если в жизни отдельного человека разворачивается вся ее полнота, тем самым он, в юнговском понимании, воплощает «божественное» в человеческом. Для Юнга индивидуация означает осмысленное и воплощенное бытие, соответствует «естественному ходу жизни, в процессе которого индивид становится тем, кто он есть». В аналитической психологии верность собственной сути, познание себя и узора своей жизни считаются этической обязанностью. Парадокс апостола Павла «Стань тем, кто ты есть», шекспировское выражение «to thy own self be true» («быть верным самому себе»), текст апокрифического Евангелия от Фомы «Когда ты создаешь то, что есть в тебе, – то, что ты создал, спасает тебя; когда ты не создаешь то, что есть в тебе, – то, что ты не создал, убивает тебя» [35] – это основы юнговского понимания индивидуации. Философски концепция Самости выведена из «Никомаховой этики» Аристотеля и из идеи о «daimonion» [36] и обозначает истинную суть человека, его потенциал, реализация которого составляет смысл жизни. Самопознание – моральная обязанность человека, а бессознательность по отношению к собственной натуре, как считал Юнг, является «наибольшим грехом».
35
Евангелие от Фомы, 74.
36
Daimonion (гр.) – даймоний. В античности так называли ангелахранителя человека, предупреждающего о возможных ударах судьбы; для Сократа – это внутренний голос божественного происхождения. У Платона такой голос противоположен логосу и рассудку. Даймоний упоминается в трудах Плутарха, Сенеки, Марка Аврелия, Апулея, неоплатоников. – Прим. пер.
Юнг особо подчеркивал важность духовности, то есть знания о том, что «не хлебом единым жив человек» и что человек должен выйти за пределы повседневности, чтобы подступиться к истинной сути самого себя, других людей и мира. В процессе индивидуации человек учится встраивать свое отдельное одинокое Я в осмысленный миропорядок более высокого уровня. Мы ощущаем смысл жизни, когда в сновидениях и фантазиях чувствуем жизнь души, когда нас ведет по жизни то, что не является нашим Я и что на языке аналитической психологии называют Самостью, а на языке религии – Богом. В религиозном переживании смысл и бытие могут совпадать, и тогда возникает ясное понимание того, что Юнг называл «unus mundus» [37] .
37
Unus mundus (лат.) – «единый мир». Концепция единой реальности, в которой неявным образом все связано со всем, в которой все уже существует. Все возникает как феномен при переходе из неявного в явный миропорядок и прекращается при обратном переходе. Термин введен в XVI в. учеником Парацельса Герхардом Дорном. Юнг подробно рассматривает эту концепцию в работе «Мистериум коньюнктионис». – Прим. пер.