Жажда жить
Шрифт:
— Да Бог с ними, с подсвечниками. Извините, но меня интересует Грейс.
— Конечно, конечно, но, по моему скромному мнению, обстановка играет не меньшую роль, чем наследственность, а пианино с подсвечниками — это часть обстановки, в которой выросла Грейс. Не беспокойтесь, дальше на эту тему распространяться я не намерен, просто я счел своим долгом высказать свое твердое убеждение.
— Ну что ж, вы его высказали, — кивнул пришелец. — Так что, можно считать, что с глазами, задумчивым видом, отсутствием школьных успехов, а равно успехов в музыке покончено?
— Почти, — ответил уроженец. — За исключением того, что благодаря задумчивым глазам в ней, естественно, находили что-то латинское, а латинский тип в наших краях неизменно ассоциируется… с Кармен. Эмоциональность, бурный темперамент. Но что-то мне никогда не приходилось слышать таких сравнений применительно к Грейс. Более того, какое-то время она даже не пользовалась популярностью у противоположного пола.
— Может,
— Это не исключено, но у нас в Форт-Пенне — говорю только то, что знаю, — мне ничего подобного слышать не приходилось. Между прочим, вот забавная подробность, она мне только что в голову пришла: я знаю два или три случая, когда молодые люди спорили, что у Грейс голубые глаза.
— Ну и что из этого? Разве нет мужей, которые не знают цвета глаз своих жен?
— Да, мне тоже приходилось это слышать, и я готов поверить, что так оно и есть. И вообще это я так, между прочим, просто подумал, что вам это может быть интересно.
— Пожалуй. Во всяком случае, тут есть о чем подумать, — согласился пришелец. — Но прошу вас, продолжайте.
— Да о наружности, пожалуй, больше сказать нечего, разве что надо иметь в виду, что с годами она становилась все приметнее. И вышла замуж за привлекательного молодого человека, так что и пара получилась красивая.
— С этим не поспоришь, но в этом еще нет никакой уникальности.
— Вы правы. Само по себе это еще не превращает их в уникумов. Одна лишь красота никого не делает уникальным, разве что столкнешься с такой парой в толпе, состоящей исключительно из уродов. И здесь позвольте мне со всей определенностью заявить, что наши пары пенсильванских голландцев чаще всего весьма привлекательны на вид, особенно в молодости. Только взгляните на иных наших молодых мужей и жен. Они, как правило, не отличаются высоким ростом, но фигурки у них ладные, хорошие. Как однажды заметил один из моих друзей, все при них, все на месте. Что касается мужчин — в третьем поколении они становятся выше, и у многих уж нет тех скошенных затылков, которые делали их похожими на прусских гвардейцев. Конечно, и тем и другим, и мужчинам и женщинам, приходится думать о весе. Как пойдут дети, фигуры у жен расплываются, да и у мужей тоже. Бывает, малый задумается, а не пора ли завести еще одного ребенка, ну и все у них выходит как надо. Ну и, конечно, едоки они хорошие.
— Да, я слышал, но не кажется ли вам, что мы несколько удаляемся от мистера и миссис Тейт.
— Вы правы, извините меня. Я заговорил о пенсильванских голландцах просто потому, что на этом фоне можно лучше рассмотреть мистера и миссис Тейт.
— Согласен, — кивнул пришелец. — Чтобы понять уникальность Тейтов, сравнение не помешает. Но теперь давайте условимся: больше о внешности не говорить. Потолкуем, например, о деньгах или родословной.
— О деньгах поговорить всегда интересно, — согласился уроженец. — Грейс Колдуэлл происходит из состоятельной семьи, так что в данном случае мы можем объединить эти два предмета — деньги и родословную. Если углубиться в историю Форт-Пенна, я бы рискнул заметить, что Колдуэллы и Броки (памятуя о том, что мать Грейс из рода Броков) всегда входили в число самых богатых людей в этих краях. Насколько я могу судить, деньги Колдуэллов — это земли. В свое время они владели тысячами акров в одном лишь графстве Несквехела. Начинали они с маленькой торговой точки, затем появился магазин, а хозяин магазина, знаете ли, был тогда у нас чем-то вроде банкира. Не то чтобы в расчетах между ним и фермером присутствовало так уж много наличности, да и в расчетах между хозяином магазина и его поставщиком из Филадельфии и Ланкастера немногим больше, но, во всяком случае, столько наличных фермер раньше не видел. Ну, само собой разумеется, у фермеров выпадали голодные годы, два или три, и вот так-то Колдуэллы получили землю, потому что в их гроссбухах учитывался каждый цент общей стоимости фермы, и если у фермера случалось слишком много голодных лет, или он заболевал, или просто изнемогал и руки опускались и в одно вовсе не прекрасное утро он выходил из амбара и накладывал на себя руки (а именно так нередко и случалась), то ферма естественным образом переходила к хозяину магазина. Понятия не имею, что представляли собой Колдуэллы пятьдесят или сто лет назад, кто среди них попадался — плуты, скряги, добряки, парни „душа нараспашку“, но одно знаю точно: хозяин магазина стоял на ногах прочнее в Филадельфии и Ланкастере, чем фермер в магазине. Лавочник продавал фермерский продукт и таким образом зарабатывал некоторую наличность, а парни в Филадельфии ставили человека, имеющего в руках некоторую наличность, выше, чем фермера с его телегой, груженной репой.
— Что ж, картина более или менее знакомая. А что же Броки?
— Броки? Они поселились здесь позже Колдуэллов. Начинали в Филадельфии, потом кое-кто из них перебрался в северную часть графства в поисках угля. Уголь нашли, его и до сих пор добывают немало, только из этого совсем не следует, будто большая часть прибыли капает на счет Эмили Колдуэлл, потому что, видите ли, проблема тогда, как и сейчас, в том, чтобы доставить уголь на рынок, — для этого нужна железная дорога; но еще
— Нет-нет, все это весьма интересно, — сказал пришелец.
— Благодарю вас, — поклонился уроженец. — В общем, я вот что хочу сказать: быть может, Колдуэллы и не самая богатая семья в Форт-Пенне, более того, я слышал, что никогда они и не были самыми богатыми, но можно с уверенностью утверждать, что родичи Грейс входили в круг местных богачей дольше, чем любая другая семья в Форт-Пенне.
— Но все-таки не на первом месте?
— Нет. Полагаю, я мог бы назвать две-три семьи, которые будут побогаче Колдуэллов. Например, Шофштали во главе со своим патриархом Аароном, а иные еще поговаривают об этом старом хитроване Эндрю О’Брайане, владельце „Бостон стор“. Называют еще Фреда Бауэра, да и у Майлза Бринкерхоффа, по слухам, больше денег, чем принято думать. У Майлза булочная, но, помимо того, он как-то связан с пороховым заводом, который загреб большие деньги в 1898 году, и, насколько я понимаю, через один из сельских банков он наложил руку на хороший пакет акций в одной крупной энергетической компании после того, как… э-э… она поглотила местную электростанцию, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Э-э… полагаю, да. — Пришелец был осторожен. — Вернемся к родословной миссис Тейт…
— Да-да, понимаю, о чем вы. Я сказал „поглотила“, и вы меня поняли. Вы говорите „родословная“, и я понимаю вас. Если вас интересует, нет ли среди ее предков пассажиров „Мэйфлауэра“ или губернаторов колоний, то ответ — нет. Если не ошибаюсь, Колдуэллы каким-то образом связаны с кем-то из законодателей колонии Виргиния, то ли Мэриленд, но если и так, то связь весьма отдаленная. Какая-то боковая линия. Мне кажется, родители Грейс довольно спокойно относятся к вещам такого рода, зря хвастать не будут. Они первыми признают, что в шкафу у них скелеты тори спрятаны, а Уилл не из тех, кто предпочитает Джорджа Вашингтона Бенедикту Арнолду[8], если связан родственными узами с обоими. Нет-нет, если вас интересуют отцы-пилигримы и все такое прочее, вам придется по многим домам в Форт-Пенне пройтись, прежде чем доберетесь до родичей Грейс.
— А как насчет Тейтов?
— Тейты? Они богаты, но не так, как семья Грейс. Тейт-старший родился в Англии, по крови не аристократ, иначе мы бы знали. Мать откуда-то из Долины Гудзона, ее девичья фамилия Хэрмон. В соседнем графстве живут несколько Хэрмонов, очень хорошая семья, так что, может, Сидни вовсе не пришелец.
— Простите? — переспросил пришелец.
— О, извините меня, — проговорил уроженец. — Я не хотел вас обидеть, да, надеюсь, вы и не обиделись.
— Нет-нет, все в порядке. Итак, сделаем вывод: Сидни и Грейс — славная пара, но отнюдь не местные фавориты. У них много денег, однако, если они начнут перестреливаться долларами с тремя-четырьмя семьями Форт-Пенна, первыми растратят все патроны. Что же до родословной, то если копнуть глубже, то и тут у них все хорошо, однако же в Форт-Пенне найдутся и такие, чьи предки ступили на эту землю намного раньше, чем предки Сидни и Грейс. И все же… все же это уникальная пара.
— О, вне всяких сомнений, — подтвердил уроженец. — Между прочим, вы сами только что употребили фигуру речи, которая объясняет, почему Сидни и Грейс уникальны или, во всяком случае, привлекают внимание.
— И что же это за фигура?
— Перестрелка долларами, — пояснил уроженец. — Вы правы, если Хэм Шофшталь начнет швырять монетами в Тейтов, а Тейты станут отвечать, заряды у них кончатся раньше, чем у Шофшталей. И все-таки я бы поставил на Тейтов. Потому что, мне кажется, они не стали бы отвечать броском на бросок. Они бы стали считать каждый доллар. И извлекли бы из него максимум пользы. Да видит Бог, так оно и происходит на самом деле.