Жажда
Шрифт:
Разумеется, Влад надеялся, что я приеду. Он окончательно переехал в Днепропетровск, стал работать вместе с Павлом и теперь лишь иногда наведывался к родным. Дела шли хорошо. У них был какой-то «бизнес». Новое, модное, только входящее в моду слово, хрустящее, как новая стодолларовая купюра — несло скрытый многообещающий смысл, а мне от него хотелось плакать. Ведь с такими раскладами шанс увидеть его уменьшался в энное количество раз…
А я… дурочка… Продолжала любить и не могла с этим ничего поделать. Ох, если бы можно было взять и остыть по собственному желанию! Как много отдала бы тогда за такую возможность! Созваниваясь с Юлей, была
Я представляла, как буду мучить его. Как буду наносить удар за ударом: за все то, что пережила, за унижение, за оскорбление, за то, что стала взрослой таким способом. Придумывала слова, и даже целые диалоги. Мое сердце требовало мести: целые месяцы жила и дышала злостью. Мечтала об этом, даже не представляя, на какие страдания сама себя обрекаю.
Простить не смогла. И это было страшно — любить и ненавидеть одновременно. "Месть — блюдо, которое нужно кушать холодным" — эту истину запомнила навсегда. Я же, пыталась наброситься на горячее. Обжигалась, но ела; давилась и не могла остановиться.
И, тем не менее, желание вернуть все на круги своя, что бы все стало как прежде, заталкивало мою гордость в самые потаенные глубины души. Я не знаю никого, кто в подобной ситуации не попытался бы склеить разбитую вазу, не захотел бы связать разорвавшуюся нить — называйте, как хотите.
На эти грабли наступает каждый. Наступила и я. И не надо рассказывать, что «я не такой» или «я не такая»! По крайней мере, когда это случается первый раз, пусть даже это не измена, а что-то другое, что разрушило чувство, все, все без исключения, хотят восстановить то дорогое, что было. А уйти, не прощаясь… ой, как тяжело. Невозможно тяжело!
На зимние каникулы я по обыкновению приехала в село. За прошедшие пару месяцев передумав и проиграв в голове огромное количество всевозможных разговоров и поведения с его и с моей стороны — подготовилась морально, как смогла. Вариантов была уйма. Страха еще больше. А он взял… и не приехал! Класс?!
Мои чувства нельзя описать. Мисс Гарпия (то бишь Фурия!) из известного всем произведения о Мэри Поппинс — это просто девочка из детского сада! Я хотела разорвать его на кусочки! Зеленела от злости, бросалась на родных, кричала по поводу и без, не зная, куда пристроить свою ярость. Возненавидела его в сто раз сильнее, чем прежде и как разъяренный бык, чуть ли не рыла ногами землю, выпуская пар из ноздрей. НЕ-НА-ВИ-ЖУ!!!
Как оказалось, он вместе с Пашей уехал в командировку в Бирмингем (Это в те то времена! Только наступил 1994 год!). Очень хотел приехать, зная, что я буду в селе, но обстоятельства оказались сильнее. Это все узнала, когда вернулась домой и мне с докладом позвонила Юлька. Она оправдывала его, чем злила меня еще больше. Тогда и случился во мне перелом. Я остыла ко всей этой ситуации, а вернее перестала копаться в своем «горе». Самозащита. Самосохранение. Самоликвидация. Ушла с поля боя, не оглядываясь. Вместо сумбура жгучих чувств — внутри образовалась пустота, принесшая странное застывшее облегчение, словно укол анестезии.
Честно говоря, когда приближались весенние каникулы, воспринимала их в соотносительном душевном спокойствии и равновесии, чем зимние. Увижу — поговорим, а нет —
На второй день после моего приезда, вечером нарисовались Юля с Пашей, чему я даже не удивилась, предполагая, что Влад опять не смог приехать, и друзья решили выступить неким буфером. Они завернули ко мне и вытащили вечером в клуб. Было холодно, но на машине — просто супер. Крутизна. Высший пилотаж. В те дни иномарки — это было словно НЛО для сельской местности.
По дороге мы болтали, обменивались шутками, делились новостями и умело обходили в разговоре нашего общего знакомого. Спрашивать о Владе не стала, поскольку боялась услышать ответ, а так как они тоже и словом не обмолвились — делала печальные выводы. Настроение с каждой минутой направлялось в район прибитого гроздями плинтуса. Я пыталась не показывать этого, но, по-моему, получалось из рук вон плохо.
Расстроилась в итоге настолько, что даже не запомнила какой фильм, мы смотрели в тот вечер. Началась дискотека. Пашка с Юлькой пошли танцевать. Я пристроилась на подоконнике, когда ко мне подошел какой-то парень:
— Можно тебя пригласить?
— Девушка уже приглашена. — Вместо меня с другой стороны ответил Влад. У меня все оборвалось внутри. Обернулась.
— Идем?
Посмотрев на него долгим взглядом, выдержала адскую паузу, пытаясь справиться с тахикардией, после чего молча встала и подошла, кивнув в знак согласия. Танцевали, не проронив ни звука. Словами можно было запросто сломать тот хрупкий мостик, который вдруг образовался между нами. А ломать не хотелось. Сердце стучало где-то в горле. Неестественная слабость в коленях мешала двигаться в такт музыки.
Потом был разговор. Длинный и тяжелый для нас обоих. Казалось, что после каждой фразы, кто-то забирал все силы, и на следующую, приходилось черпать их из каких-то труднодоступных, неприкосновенных запасов. Как-то не сложилось у нас «выяснения отношений». Не было криков с пеной у рта, оскорблений и укоров. И из-за этого у меня внутри осталось непонятное чувство неудовлетворенности, что ли… Обида осела куда-то в глубину и осталась там сидеть и ждать своего часа.
Все изменилось. Чувства стали другими. Я не могла отделаться от неприятного чувства брезгливости к самой себе. Когда мы целовались первый раз, после примирения, во время поцелуя вдруг осознала, что больше «не таю». У меня не шумело в голове и не исчезали мысли, а вместо этого я стояла и думала о том, что эти родные когда-то губы… Все. Точка. Пелена упала. Доверие утеряно навсегда и безвозвратно.
Не помогало даже то, что услужливое желание вернуть все хорошее, находило какие-то нелепые оправдания! Смешно? Представьте себе! Одна из моих подруг, после того, как я таки поделилась с ней своими страданиями, совершенно спокойно и хладнокровно ответила мне:
— Что тут странного? Таких случаев — тысячи. Он любит тебя, а с ней просто спит. Только и всего.
И она привела мне в пример свою соседку, которую я не раз видела, но никогда не общалась лично. Так вот, по рассказу подруги, та девушка была как раз «для этих дел» у своего парня. Дикость. Как можно считать парня «своим», если ты знаешь, что он встречается параллельно с двумя? Да еще и осознавать, что чувства другой для него гораздо важнее, чем твои?