Жажда

Воля Алёна

От ужаса закрыла рот рукой и замычала нечто нечленораздельное.

— Дашка, не теряй сознание. Отчим заберет заявление и все будет пучком.

— А если не заберет?!

— Заберет. Покочевряжится пару дней и заберет, а иначе сядет сам. Свидетелей на него хоть отбавляй.

Не скажу, что эта информация меня тогда воодушевила, но зернышко надежды было брошено и это позволило три следующих дня не сойти с ума от тревоги.

На четвертые сутки, когда я уже мысленно стала просчитывать, что соврать дедушке и как вырваться в районный центр,

Влада выпустили. Вкратце: вмешался и помог родной отец — он надавил на бывшую жену, и та написала заявление о домашнем насилии. Отчим вынужден был забрать заявление в обмен на то, что бы самому не попасть под статью.

Раиса ушла от мужа вместе с младшим сыном к своей матери. Забегая наперед скажу, что месяца через два вернулась. Удивляться или поражаться глупости некоторых людей нет смысла, так как каждым из нас движут разные стремления и цели. Меня тогда поразило другое: насколько надо было дожать до предела терпение молодого двадцатилетнего парня, что бы он сорвался с катушек и стал бить человека, годящегося ему в отцы?!

Влад не был вспыльчивым и раздражительным тоже не был, но при этом у него всегда присутствовали определенные рамки, за которые не позволял никому заходить.

Захар привез его и ждал на обочине дороги. Услышав гул — пулей пролетела сквозь сад и на ступеньках чуть не сбила любимого с ног. То как он меня схватил, то, как целовал… до сих пор при воспоминании, мурашки идут по телу.

— Даш… Дашка… не плачь… ты чего? Со мной все хорошо…

А я тряслась и не могла успокоиться. От него исходил чужой тяжелый запах, из-за чего горло стягивала невидимая петля, а слезы сами собой катились из глаз. Влад успокаивал меня минут пятнадцать. В итоге прошептал:

— Я сейчас домой. Хочу отмыться от всего. Вечером заеду. Хорошо?

— Да… Конечно!

Счастье у меня измерялось днями. Вот так из семи дней у нас осталось три, которые пролетели, словно один и пришел момент прощаться. Влад, недовольно морщась, сообщил, что по настоянию отца уезжает в Днепропетровск, к тому же у него предстояла сессия в институте, но на мои зимние каникулы пообещал вырваться и приехать.

И опять потянулись марудные дни учебы. Держаться на плаву помогали звонки. В связи с его переездом, общаться по телефону мы теперь могли чаще. Где и как Влад находил возможности — ума не приложу.

Вторая четверть — самая короткая и это радовало как никогда. Впереди — новый год и поездка в село. Я прыгала от счастья. И какова же была обида, когда мне не разрешили уйти на всю праздничную ночь. Братец ехидно ухмылялся и назидательно сообщал, что я еще малая и глупая. Дедушка был непреклонен, говорил, что только с разрешения мамы. Замкнутый круг оказался неразрушимым. В итоге, пришлось сократить все мои грандиозные планы и пообещать вернуться к двенадцати.

Разумеется, обещание сдержать не смогла — опоздала на час, за что была наказана запретом на «гульки» по вечерам. Учитывая, что зимой мне это не особо-то и требовалось, так как бродить

в темноте да еще на морозе не очень приятная перспектива — я пропадала целыми днями, появляясь дома только для того, что бы приготовить обеды/ужины.

А еще тогда произошла интересная история.

Коротая время по вечерам, мы играли с дедушкой и братом в карты. Они научили меня нехитрой игре в дурака. Казалось бы — ничего особенного. Только вот как-то так сложилось, что я уж слишком полюбила эту игру. Это увлечение, как какая-то навязчивая идея-фикс, вышла из нормальных, человеческих рамок. Я стала всегда носить с собой колоду карт и играть, с кем не попадя. Влад вначале не отнесся к этому с каким-то особенным вниманием, но через какое-то время, вдруг стал меня останавливать.

Я же, будучи довольно упрямой, в каких-то желаниях, лишь отмахивалась от него. Никакие уговоры и доводы на меня не действовали. И тогда…

Увидев, что я не сдержала обещание не носить с собой карты, он недобро сощурился:

— Дашка, что за цирк?

— А? Что?

Он кивнул на мой карман, откуда высунулся угол упаковки, красноречиво свидетельствуя о том, что послушания от меня не дождешься.

— Э-э-э… это случайно!

— Ну да. Как тебе еще объяснить, что для девушки такое хобби, мягко говоря — странно?

— Мне все равно, что думают окружающие.

— Не сомневаюсь. Только благодаря этому ты можешь влипнуть в неприятности, понимаешь?

Закатив глаза, я простонала:

— О-о-о… началось…

— Скажи: есть способ тебя остановить?

— Нет такого способа. — Я обняла его за талию, и, положив голову на грудь, стала ластиться, пытаясь загладить свой промах. Влад поправил мой капюшон и сказал:

— Кто ищет — тот всегда найдет.

— Ты о чем?

— Да так… мысли вслух.

За день до моего отъезда, когда мы прогуляли несколько часов кряду в лесу, он предложил пойти к нему, что бы отогреться. Учитывая, что к дедушке было идти намного дальше, я, нехотя согласилась.

— Дашк, у тебя все твои страхи на лице написаны. — Влад улыбнулся и потянул за собой: — Не накручивай себя. Гарантировать, что не буду приставать — не могу, но ты в любой момент можешь меня остановить.

— Ну, вот зачем ты сейчас это мне сказал? — я недовольно засопела в шарф. Шутит он или говорит серьезно — понять не смогла, зато некое напряжение стало вместе с кровью бродить по венам.

— Ты по поводу остановить?

— Я по поводу, что будешь приставать!

— Еще как буду. — Многообещающий тон заставил меня задохнуться от нахлынувшего волнения.

— Тогда мне лучше домой. — Дернувшись безуспешно в сторону, стала упираться ногами, скользя по дороге.

— Даш, не дури. У меня к тебе будет интересное предложение.

— Какое?

— Вот придем и потом расскажу.

— А сейчас чего не можешь?

— Меньше болтай. Простудишь горло. — Он ухмыльнулся в ответ, наслаждаясь моим откровенным любопытством.