Жажда
Шрифт:
– Куда мы идем?
– спрашиваю я.
И предсказуемо не получаю никакого ответа.
– Почему ты ничего не хочешь объяснить?
– начинаю раздражаться.
– Не знаю, что между нами происходит. Точно что-то ненормальное. Но даже в самых сумасшедших отношениях люди разговаривают. Общаются.
Тяжелая ладонь опускается на мою спину, надавливает между лопатками, побуждая сделать шаг вперёд.
Тут темно. Ничего нельзя разглядеть. Я спотыкаюсь о порог, но меня легко подхватывают за талию, не разрешая
Чувствую себя несмышленым котёнком в когтях матёрого хищника.
– Тебе нравится болтать, - вдруг заявляет Захар.
Раздаётся щелчок выключателя, и я зажмуриваюсь от яркого света, который моментально озаряет пространство вокруг.
– Говорить, - бормочу я.
– Мне нравится говорить, и в этом нет ничего плохого. Знаешь, именно беседы помогают людям узнать друг друга лучше. Вопросы и ответы дарят шанс установить контакт.
– Бред, - отрезает Захар.
– Сказать можно все, что угодно. Хочешь узнать человека? Смотри на поступки.
– Тоже верно, - не могу поспорить.
– Но и слова важны, если человек с тобой искренен. А ты... я чувствую, ты бы не стал мне лгать.
– Ложь для слабаков, - презрительно бросает парень.
Мои глаза привыкают к резкой смене освещения, поэтому теперь я могу разглядеть обстановку вокруг. Если сравнить с прошлым залом, то здесь практически пусто, да и сама комната гораздо меньше по размеру.
В самом центре располагается ринг. Над ним и установлены лампы дневного света. Четыре столба окружают возвышение, между ними натянуты толстые веревки.
Я такое только в кино видела. В боевиках, которые мой папа обожал смотреть после тяжелого рабочего дня. Настоящий боксерский ринг. Рядом разложены перчатки разных цветов. Стопкой сложены полотенца.
Оглядываюсь по сторонам и успеваю насчитать девять боксерских груш. Они одинаковые. Огромные и угрожающие, прикованы к потолку железными цепями. Как такую штуковину с места сдвинуть? Надо обладать звериной силой. Уверена, от моего удара она даже не шелохнётся. Невольно сжимаю кулаки и печально усмехаюсь. Жаль. Я бы хотела быть сильнее, научиться постоять за себя по-настоящему.
Захар берет меня за руку и начинает перевязывать кисть бинтом.
– Что ты делаешь?
– дергаюсь.
– Зачем?
– Первый урок.
– Урок?
– поражаюсь.
– Какой ещё урок?
Он справляется так быстро, что я дар речи теряю, изумленно смотрю на светлые полосы, которые стремительно оплетают запястье.
– Времени мало, - говорит Захар и, обвязав вторую руку, подводит меня к самой ближайшей боксерской груше.
– Бей.
– Что?
– судорожно сглатываю.
– А перчатки?
– Там у тебя не будет перчаток, - ровно заявляет парень, вынуждая мое сердце заледенеть.
Где - там? О чем он вообще?
– Бей, - мрачно
– Мы можем пообщаться потом. Я отвечу на твои вопросы.
Черт. От такого поворота становится ещё страшнее, морозный иней расползается под кожей. Насколько все плохо, если Захар соглашается на откровенный разговор?
Я врезаю по груше скорее с перепуга, вымещаю стресс, накопившийся за день. Тренировочный агрегат практически не двигается с места.
Ну супер. Почему я не удивлена?
– Представь, что это я, - советует Захар.
Напрягаюсь. Резко оборачиваюсь и обжигаюсь о пылающий взгляд. Мелкая дрожь пробегает по телу.
– Так может сразу тебя стукнуть?
– хмуро сдвигаю брови.
– Рано.
– Ты готов побороться со мной, но позже?
– уточняю, не в силах поверить, что он и правда позволит мне подобные вольности.
– Бей, - произносит, окатывая льдом.
– Я хочу оценить твой потенциал.
– Я быстро учусь.
Разворачиваюсь, разминаю руки. И обрушиваю на грушу серию коротких ударов. Смазанных. Слабых. Бессмысленных.
Позорище. И почему в кино это выглядит так легко? В основном там дерутся здоровенные мужики, но и женщин я помню. Некоторые девчонки мастерски отправляли в нокаут врагов, укладывали тех на обе лопатки. На экране.
Сейчас Захар поймёт, что зря меня сюда привёл и откажется от дурацкой затеи.
– Теперь покажи ноги в деле, - без чувств бросает парень.
Я снова смотрю на него и гневно поджимаю губы. По его равнодушному лицу нельзя понять, какие мысли проносятся в голове. Он выглядит спокойным и сосредоточенным, точно и правда оценивает мои способности, не позволяя эмоциям вмешиваться в этот процесс.
– Бей ногой, - заявляет с нажимом.
Какой?
– выдаю не самый разумный вопрос.
– Левой. Или правой. Можешь ударить двумя одновременно, если получится. Мне наплевать. Только не тормози. Ну. Что застыла?
Придурок.
Я вкладываю всю ярость в избиение груши, воображая на месте этой штуковины Захара. Бью, как придётся, раздраженно пинаю ногами. Прикладываю всю силу и двигаю коленом, не ожидая отдачи.
В следующую секунду взвываю от боли и хватаюсь за ушибленную ногу, невольно постанываю.
– Я ногу сломала, - выпаливаю.
– Нет, - говорит Захар, но все же подходит ко мне, встаёт на колени и ощупывает со знанием дела.
– Просто дурь на свободу выпустила.
Пробую пнуть его. Хоть как-то лягнуть. Но парень уворачивается и заваливает меня на мат, мигом оказывается сверху, нависает надо мной с коварной ухмылкой.
– Паршивый из тебя учитель!
– бросаю гневно.
– Согласен, - опаляет горячим дыханием.
– Только это не помешает тебе стать моей лучшей ученицей.