Жажда
Шрифт:
– Если нет проблем со здоровьем, то и от целой пачки ничего не случится.
Я напрягаюсь, осознав, что ситуация с играми гораздо хуже, чем казалось раньше, раз Захар готов использовать стимуляторы. А потом другая мысль царапает меня, заставляя сдавленно выдохнуть.
– Джокер болен? – спрашиваю, похолодев. – Артем… он… у него что-то серьезно? Дурацкая затея. Нельзя было так цинично над ним шутить.
– Он в порядке, - отмахивается Захар. – Не дергайся. Эта взбучка только на пользу пойдет. Артем и не такое от
– Ты знаешь, кто меня сюда отправил.
– Знаю.
Я смотрю прямо в зеленые глаза, ловлю каждый отблеск дикого огня, каждый всполох бешеного пламени. До пепла сгораю.
– Ты попросил его? – шепчу. – Ты договорился со своим братом, чтобы он помог затащить меня в «Клетку»?
– Блять, - кривится. – Нет, конечно. Тебе здесь не место. Когда подвернется шанс, вытяну отсюда. Жаль, сейчас ни черта не выйдет. Надо выждать.
– Ты хочешь вернуть меня домой?
– Я хочу, чтобы ты оказалась вдали от гребаного универа.
– Но…
Я осекаюсь и замолкаю. Слова забиваются в горле. Физически не удается их произнести.
«Но это означает вдали от тебя».
Фраза пульсирует внутри, раздирает сердце на куски.
– Ты мой Сталкер? – спрашиваю я. (примечание автора: подробнее про Соню и ее Сталкера можно прочесть в моей бесплатной короткой книге "Одна ночь")
– Кто? – Захар оскаливается.
– Парень, который меня преследовал и оберегал, - судорожно втягиваю воздух. – Он знаком с Джокером и тоже не в восторге от того, что я здесь оказалась. Он высокий. Мощный. Мрачный. Разъезжает на байке. Спасает девушек от хулиганов. Так похож на тебя. Внешне. По поведению. По манере выражаться.
Я обвожу его плечи ладонями, будто контур рисую, оплетаю пальцами мускулистую шею, а после перемещаюсь выше, дотрагиваюсь до шрама, рассекающего изогнутую бровь.
– У него такой же след. Тут. Похожий рубец. И хоть мне не удалось увидеть цвет глаз в темноте, я помню, как они горели. Прожигали душу насквозь, точно как и твои.
Захар берется за мои запястья, но не отодвигает. Поглаживает безотчетным жестом. И от такой короткой ласки колючие мурашки разливаются по напряженному телу.
– Только голос отличается, - чуть дышу. – Низкий. Глубокий. Я больше никогда и ни у кого не слышала похожий. Но может, он просто сорвал голос? Громко кричал, вот и почти потерял.
Я даже моргнуть не решаюсь. Глаза в глаза. Мы так близко, что наше дыхание слито. Взгляд высекает искры. Обжигающие всполохи проходятся по взмокшей коже.
– Может, ты сорвал голос? – едва двигаю губами. – Ангел. Так ты мне тогда назвался, подхватил на руки и понес на школьный бал, а в полночь украл, усадил на байк и увез на край света. На обрыв.
Захар мрачнеет и резко отводит мои руки в сторону от себя, сжимает, причиняя боль, заставляя вскрикнуть.
– Запала
Отпускает меня, но не отходит. Врезает крепко стиснутые кулаки в стол, будто два громадных прута вбивает, заключая жертву в капкан. Нависает надо мной.
– Ангел-Ангелочек, - тянет с издевкой. – Дебильное прозвище. Трудно придумать что-то тупее.
– «Ангелы Ада», - бросаю глухо. – Ты хотел примкнуть к ним.
В глазах Захара сплошная чернота. Никогда прежде я не видела его настолько злым. Парень весь на взводе.
– Забудь про своего Сталкера, - чеканит он.
– Про тебя? – не выходит удержаться от провокации.
Его пальцы вплетаются в мои волосы, принуждая запрокинуть голову назад. Взгляд буравит, пронизывает насквозь. А я могу думать лишь о том, как идеально совпадает один образ с другим. Оба байкеры. Опасные. Угрожающие. Оба в одинаково хорошей физической форме. Скверный характер. Шрам на брови. Темный цвет волос. Столько деталей сходится, что страшно становится.
– Я уничтожу каждого, кто встанет между нами, - заявляет Захар.
– Минуту назад ты собирался отправить меня подальше отсюда.
– И что? – темные брови сходятся над переносицей. – Это не значит, что ты можешь гулять с кем попало и раздвигать ноги перед другими парнями.
– Сдурел?!
Я залепляю парню такую звонкую пощечину, что мою ладонь обдает кипятком, а в ушах шумит.
– Сучка, - от его ухмылки хочется мигом дать деру.
– Сам ты… сучка, - шиплю возмущенно, а потом кричу: - Придурок! Пусти меня сейчас же. Пусти!
– Размечталась.
Он бросает меня на кровать и наваливается сверху. Грубым толчком заставляет раздвинуть ноги. Зажимает запястья одной ладонью, удерживает мои руки над головой.
Я напрягаюсь, натягиваюсь как металлическая струна. Цепенею от жгучего холода, который мигом растекается по венам. Но Захар прикладывается губами к моему горлу, проходится голодным ртом по чувствительной коже так, что у меня глаза закрываются и пальцы на ногах поджимаются.
– Что ты творишь? – бормочу. – Что…
Он меня зацеловывает. Жадно. Страстно. Порочно. Я не успеваю понять, как расслабляюсь, и не замечаю, как моя одежда отлетает прочь.
– Захар, - всхлипываю. – Пожалуйста.
– Хочешь, чтобы я прекратил?
Я молчу, только судорожно сглатываю, безотрывно глядя в его горящие глаза. Одержимые глаза дикого зверя, который жаждет меня растерзать.
Захар выдает грязное ругательство и отталкивается от матраса. Отстраняется, укладываясь рядом со мной, но при этом не касаясь моего тела. Издает бешеный рык, забрасывает руки за голову и устремляет взгляд в потолок.
Вид у него жуткий. Мышцы напряжены, вены вздуты. Полумрак добавляет особый контраст, подчеркивает каждый мускул. Челюсти крепко сжаты, стиснуты до боли. Скулы резко проступают под гладкой кожей.