Жажда
Шрифт:
– Только осторожно, - прибавляю поспешно. – Без укусов и засосов. Без синяков. А то после нашего прошлого раза я выглядела так, будто меня избивали несколько часов подряд.
Близость на моих условиях. Реальность или бред?
Глаза Захара совсем черные сейчас. Зрачки пугающе расширены. Губы изгибаются в зверином оскале, обнажают крепкие белые зубы.
– А я могу и нежно тебя… отлюбить.
Кажется, парень собирается сказать совсем другое слово, но в последний момент подбирает вариант, который должен понравиться мне больше.
– Звучит как угроза, -
– Вызов, - бросает он. – Прямой.
– Ты умеешь быть нежным, - сглатываю и лихорадочно облизываю губы. – Я помню. Совсем недавно. Ты обычно до жути грубый, но иногда можешь утопить в ласках.
– Я умею все, - заявляет Захар. – С тобой.
Он лишь смотрит на мой рот, а внутри уже все колет и печет, полыхает и взрывается, огонь разливается за считанные секунды, пожирает, сжигая до пепла.
– Почему ты такой? – едва двигаю губами.
– Какой?
Густые брови моментально сходятся над переносицей, между ними возникает глубокая жесткая складка. Зеленые глаза точно созданы из темного пламени. Одержимые и буйные, точно принадлежат необузданному животному.
Захар возвышается перед кроватью, а я стою на коленях на самом краю матраса, безуспешно пытаюсь разобраться в смешанных чувствах, лишь сильнее увязаю в смятении.
– Трудно объяснить, - я сглатываю так, что горло саднит. – Но ты меня сводишь с ума. Быстро меняешься. Сначала ведешь себя как самый настоящий ублюдок и говоришь жуткие гадости, потом совершаешь поступки, которые выбивают меня из состояния равновесия. Ты запутываешь и одурманиваешь, заставляешь во всем сомневаться.
– И это ты мне говоришь? – насмешливо приподнимает бровь.
– Я для тебя открытая книга, - невольно передергиваю плечами. – А ты сплошная загадка. Я почти ничего не знаю. Могу только догадываться. Не хочу затрагивать болезненные темы. Понимаю, тяжело обсуждать семейные вопросы, когда есть сложности. Расспрашивать я больше не буду. Но если когда-нибудь ты сам решишь поделиться, я всегда выслушаю. Это же нормально: обсуждать разные проблемы в отношениях.
Захар пропускает мои слова мимо ушей. Или так только кажется? Парень не трогает меня, но от его массивного и мощного тела исходит жар, который отзывается под моей кожей, отдается обжигающими всполохами и вызывает новую волну острых мурашек.
– Ты ближе всех, - говорит он.
Хриплый голос как электрический импульс. По моим венам проносятся разряды тока. Дрожь отдается в каждом позвонке, прошибает насквозь.
– Я хочу тебя так, что челюсти ломит.
Его большой палец опускается на мой подбородок, приподнимая голову вверх. И я застываю в оцепенении.
– Я никого так сильно не хотел, - продолжает Захар. – Ничего. Никогда. Даже моя жажда мести рядом с тобой загибается и подыхает. Я ни черта не замечаю. Разве тебе непонятно?
– Это просто желание.
– Не просто.
Он вдруг подхватывает меня на руки, сминает мою попу ладонями, прижимая наши тела сильнее друг к другу. Парень покрывает лицо и шею жадными поцелуями, как будто оставляет метки, которые нельзя стереть.
– Я тебя
Захар выражается точно находится в бреду. Его отрывистые признания проходят по самой грани. Пугающие. Оскорбительные. И чувственные, откровенные, оголяющие нервы. У него теперь голос меняется. Не знаю, как объяснить, но мне чудится, будто вокруг тела оборачивают нежнейший шелк, а потом раздирают ткань когтями, вот прямо в клочья дерут.
– Надоело повторять, - бормочу, впиваясь в широкие плечи ногтями. – Я не сучка. Тебе же не нравится прозвище «Сахарочек», так что…
Его выразительный взгляд заставляет меня сбиться и замолчать. А после я замечаю, как густая темная бровь издевательски выгибается. Полные губы растягиваются в улыбке.
– Сахарок, - повторяю мстительно. – Сахар. Сахарочек.
Парень не проявляет никаких признаков ярости. Наоборот. Черт, да он чуть ли не умиляется этому дурацкому обращению.
– Только не говори, что тебе действительно нравится. Иначе я назову тебя так при других ребятах. Завтра же. В столовой. Посмотрим, как долго продержится твой имидж грозного хулигана.
– Называй.
– Шутишь? – подозрительно прищуриваюсь. – Ты можешь представить отморозка по кличке «Сахарок»? Что скажут твои враги?
– Да наплевать на них, лишь бы тебе нравилось, - бросает Захар и впечатывается голодным ртом в мои удивленно приоткрытые губы.
Он одним махом выметает все мысли из головы. Сминает, сдавливает, вынуждает глухо простонать. Его язык высекает искры, властно проходится по деснам, после сплетается с моим языком в первобытном танце.
От этого парня веет дикостью, чем-то хищным и по-настоящему звериным. Он и правда выпивает меня. Всю, до капли, до дна. Крупными глотками. Целует так одержимо, что вынуждает задыхаться.
Захар резко отстраняется и вглядывается в мои глаза. Кусаю распухшие губы и на мгновение зажмуриваюсь. Хочется еще, хочется чувствовать его снова.
– Я могу остановиться, если ты против, - чеканит он и сразу ощущается, каждое из слов дается ему с огромным трудом. – Могу уйти прямо сейчас.
– Куда?
– В зал, - заявляет отрывисто. – Железо тягать.
Его член напряжен до предела. Нас разделяет слишком мало слоев ткани, чтобы этого не заметить. Кружево моего нижнего белья. Спортивные штаны парня. Нам стоит только сбросить одежду – и дороги назад не будет.
Я готова?
– Я не хочу, чтобы ты уходил, - признаюсь честно, помедлив, добавляю: - Но ты прав. Мне страшно, чем все может закончиться. Как это произойдет? Вдруг сорвешься?
– Цепь крепкая, - оскаливается он. – В твоих руках.
Я дотрагиваюсь до его мускулистой шеи, повторяю ломанные линии разбухших вен, ловлю бешеный пульс, обжигаюсь, но ладони не отдергиваю.
Киваю, глядя в пылающие глаза. Во рту пересыхает от волнения. Мое тело натягивается, точно струна.
– Моя девочка, - Захар утыкается лбом в мой лоб. – Малышка.