Жаждущая против бесчувственного. Как стать счастливой!
Шрифт:
— Какие правильные и нужные слова ты говоришь, — пожурила по уши влюбленная Кия.
В этом мире не осталось больше никого, кроме нас двоих…
Счастье
Я снова любовалась закатом удивительной красоты. И снова мои ноги подкашивались, а душа волновалась от бурных чувств, что бушевали в груди. Но на этот раз Дариан не проходил мимо, не узнавая меня и оставаясь безразличным. Он стоял рядом и мягко сжимал мою ладонь.
Комната, объятая теплым светом, заходящего солнца, казалась душным пристанищем влюбленных,
Больше Дар не позволил мне смотреть по сторонам и развернул к себе, притянув за талию. Да, красота заката сегодня проигрывала на фоне подобия Творца с золотыми волосами, которые частично окрасились в багряный цвет. Его лицо для меня сияло.
Я хотела что-то сказать, но не находила слов. А ему достаточно было молчать вместе со мной и шаг за шагом медленно вести на нагретое солнцем ложе. И если я неловко спотыкалась или замирала в нерешительности, он с некой долей раздражении, нетерпеливо срывал короткие, страстные поцелуи с моих губ, и тогда мне самой двигаться хотелось со страшной силой.
— Ты дрожишь, — расслышала я его тихий шепот.
— А тебя трясет, — зарылась я руками в его волосы, чувствуя, что ноги уже не касались пола, так как я была подхвачена окаменелым.
— Слишком долго ждал, — отозвался Дар, расстегивая пуговички на моем сарафане, что в данный момент явно был лишним. И делал он это совсем неординарным способом — рывками. Материя трещала по швам, но звук не отрезвлял, а только подливал масло в огонь.
Ответ вырвался стоном, ведь горячие руки добрались до голого тела и воспламенили его.
— Когда все началось? — не зная, зачем, задалась вопросом я, раскрывая свои объятья и прижимая к себе окаменелого, что навалился сверху, скрывая от всего света.
— Когда я тебя купил, — невероятно нежно ответил Дар, целуя мои изгибы с такой прытью, что я невольно попыталась прикрыть обнаженное тело руками, стыдясь нашего безумства и своей открытости. На что получила осуждающий взгляд изумрудных глас с всполохами искр, и мои руки невозмутимо прижали к кровати у меня над головой.
— Какая некрасивая сказка, — выдохнула я, широко распахнув глаза, ощущая его легкие касания, что сводили с ума и заставляли выгибаться навстречу, прикрывать сломленные негой веки и хвататься за остатки разума.
— Тогда давай сделаем эту сказку самой невероятной, — сладко произнес любимый…нет, не окаменелый, а просто мужчина, чьи волосы сплелись с моими, чьи глаза с обожанием и восхищением взирали на захваченную в добровольный плен меня, чье дыхание, как и мое, вырывалось урывками и чье тело жаждало соединиться с моим.
— Только пообещай, что наутро не превратишься в тыкву, — перед самым опасным и волнующим прыжком в воду взмолилась я.
— Обещаю, — прочувствовала я бьющиеся в моем сердце слова и отдалась сильным и уверенным движениям Дариана, теряя себя с каждым его зовом: «Кия!»
***
Наутро весь город шумел. Все обсуждали невероятные события прошедшей ночи. Люди с упованием и воодушевлением рассказывали про волшебство, которое им посчастливилось увидеть. Даже в утреннюю газету успела попасть эта новость! Ну, вы
Глубокой ночью я проснулась в кольце рук и безмятежно потянулась, разминая затекшее тело. За спиной я слышала тихое и равномерное дыхание Дара, и глупо улыбнулась, вспоминая самые чувственные моменты, слова, движения. Охмурил все-таки! Очаровал! А самое главное, что я счастлива!
Вы когда-нибудь плакали от счастья? Так грустно, правда? И так приятно одновременно. В такие моменты понимаешь, что никогда уже не станешь прежним и осознаешь, какой долгий и трудный путь ты преодолел, что бы стать тем, кем ты сейчас являешься. Сколько сил потратил, сколько нервов потрепал, но это того стоило. Видеть, как жестокий и бесчувственный для всех окаменелый с трепетом целует твои руки и с любовь прижимает к себе — это и есть счастье. Только мое счастье!
— Дар, — повернулась я к нему в кольце рук, чувствуя его губы на плече, наверное, он проснулся следом за мной. — У нас что-то горит.
Что самое странное — мне было все равно, что горит, почему и что нам грозит от этого «горит».
— Хм? — сонно протянул он и сладко зевнул, что заставило меня умилиться.
— Что у тебя в сумке, которая лежит на кресле? — поинтересовалась я, кладя голову ему на грудь и обнимая руками в ответ.
Молчание длилось целую минуту, за которую Дар пытался сосредоточиться, но я ему коварно мешала, выводя ласковыми пальчиками узоры на мощной груди.
— Кия, — страдальчески простонал он. — Имей совесть. Я сейчас совершенно не способен думать ни о чем кроме тебя.
Когда он перестанет говорить такие приятные глупости? Надеюсь, что никогда!
Спрятав улыбку, я все же решила предположить:
— Что-то ценное? Бумаги, деньги…, - стала перечислять я, но Дар меня остановил.
— Камни.
И я вмиг вспомнила, что второй камень Творца — это символ страсти. Неужели это сияет он? Его свет пробивался через толстую «кожу» сумки и раскрашивал потолок и стены в алый цвет, словно пламя!
— Значит, это был не сон, — откинулась я на подушку и уставилась в сияющий потолок, прикусывая губу, чтобы не засмеяться от пронзившего восторга.
— Хочешь, я еще раз тебе наглядно продемонстрирую, что сном тут и не пахнет? — шаловливые руки поползли вверх по моей ноге, будоража, возбуждая и…щекоча!
— Нет, Дар! Нет! Только не это! Я верю, честно! ВЕРЮ-ВЕРЮ-ВЕРЮ! — верещала я без стеснения разбудить кого-то и отбивалась от хитрого и очень ушлого окаменелого.
Когда смеяться не было больше сил, а Дариан с усмешкой победителя поднялся с кровати и направился к сумке, я с нежным чувством наблюдала за его благородным профилем, пристально изучая небольшую горбинку на носу, подрагивающие в улыбке губы и смотрела на ямочку на щеке, что появлялась в самые неожиданные моменты. Дар, наконец, достал «горящий» камень, который засиял так ярко, что пришлось зажмуриться от пронзительного света.