Желание демона
Шрифт:
— Что не делает им чести, — пожала плечами Лиза, вновь устремляя взгляд вдаль. — Я совершила страшный поступок, и буду корить себя за это до конца своих дней. Но я поступила по совести, и осознание этого пусть и совсем немного, но облегчит мне это бремя.
— Идём со мной.
Повелитель резко выпрямился и протянул Лизе руку — девушка, на секунду замявшись, всё же ухватилась за протянутую ладонь и поднялась на ноги. Дьявол сделал шаг вправо, утягивая Лизу за собой, и они оказались посреди залитого солнечным светом зелёного луга, на котором то тут, то там мелькали крохотные разноцветные головки полевых цветов.
— Это Рай, — равнодушно
Вместе с Дьяволом Лиза спустилась вниз, в долину. Здесь располагался аккуратный одноэтажный дом, обнесённый невысоким деревянным забором. Возле забора на скамейке сидел Райер и увлечённо с помощью ножа вырезал из бруска что-то, отдалённо напоминающее лошадь.
При виде мальчика у Лизы сердце оборвалось, а на глаза сами собой навернулись слёзы. Она замерла, не в силах сделать больше ни шага — просто не смела. Девушка была уверена: её появление огорчит мальчика.
В этот момент дверь дома распахнулась, и из неё вышла красивая молодая женщина с густой копной каштановых волос, свободно спадающих ей на плечи и спину.
— Райер, пора обедать! — звонким голосом крикнула она.
— Уже иду, мамочка!
Ярко улыбнувшись, Райер отложил на край скамейки свою заготовку и стремглав бросился в дом. Лиза проводила его печальным взглядом и повернулась к Сатане.
— Для некоторых смерть предпочтительнее жизни, — ровным голосом проговорил Повелитель. — Что ждало этого мальчика, если бы он остался жив? Только бесконечная война за трон, страх, боль и кровь — таков мир, в котором он жил. Сейчас же он счастлив. Он живёт рядом со своей матерью, и даже не догадывается о том, что умер. День сменяется днём, но он этого не замечает. Когда его душа достаточно отдохнёт, то вновь отправится на перерождение. Возможно, в следующей жизни твоему племяннику повезёт больше.
— А что с остальными? С Сартасом и Агадоном?
— Твой брат будет ещё долго расплачиваться за свои грехи, — сказал, как отрезал. — Душа Агадона же сразу отправилась на перерождение, не пожелав отдыха.
— Спасибо, — Лиза послала Дьяволу благодарный взгляд.
— Я надеюсь, теперь вы не станете изводить ни себя, ни Нибраса никому ненужными муками совести? — Повелитель пристально посмотрел в лицо девушки. — Вы сделали то, что необходимо было сделать. Правда, на мой взгляд, по отношению к Моравэн вы поступили слишком жестоко, впрочем, это ваше право — я всегда с уважением отношусь к чужой жажде мести. Принцип “око за око” — это так по-людски. Вы кричите на каждом углу о милосердии, всепрощении и прочих прелестях, но только пока это не коснётся лично вас. Жестокость у вас в крови. Бог тоже жесток.
— Вам виднее, Повелитель, — Лиза без страха и раболепия встретила горящий тёмным огнём взгляд Сатаны. — Я не видела Бога. Зато я вижу вас. Вы можете быть крайне жестоки и беспощадны. Но вы же и способны на милосердие. Люди точно такие же. А они, если верить Священному Писанию, созданы по образу и подобию божьему. Значит, и Бог может быть как жесток, так и милосерден?
— Бог как злой ребёнок, играющий человечеством, будто жучками, — в голосе Сатаны звучала сталь. — Кому-то отрывает руки-ноги, кому-то подрезает крылья, кого-то и вовсе запирает в крохотную душную коробку или насаживает на иглу — и всё это только ради одной цели: посмотреть, что получится. Его не волнуют ни ваши страдания,
— А вам, Повелитель? — слова Дьявола задели Лизу за живое, и колкий ответ сорвался с языка прежде, чем она успела подумать. — Вам разве не плевать на человечество? Вы ничем не лучше Бога. Только игры у вас более разнообразные, но не менее жестокие.
— Яблоко от яблони, как говорится, — скривившись, процедил Дьявол. — Тионора сейчас на задании и вернётся ещё нескоро. Я сообщу ей, что ты хотела её видеть. А теперь возвращайся к Нибрасу. Он, наверно, уже места себе не находит от волнения…
Пространство вокруг девушки в эту же секунду исказилось, и она оказалась перед домом Нибраса. Подобная бесцеремонность её даже не удивила — Лиза успела привыкнуть к тому, что демоны, как и их Повелитель, творят всё, что им вздумается, совершенно не считаясь с чувствами и мнением окружающих.
— Хозяин ушёл, — стоило только Лизе войти внутрь, как перед ней тут же появился Церт. — Он просил передать вам, что у него появились дела, и он вернётся сразу же, как со всем разберётся.
— Просто чудесно, — раздражённо проговорила девушка, направляясь в сторону лестницы. — Все меня бросили. И что я должна теперь делать одна в пустом доме?
— Мы с Беневой готовы выполнить любое ваше распоряжение, Госпожа, — заметил Церт, тенью последовавший за ней.
— Я знаю, — заверила его Лиза. — Если мне что-то понадобится, я непременно вас позову. А пока оставь меня, я хочу побыть одна.
Выбрав в библиотеке несколько книг, Лиза устроилась в гостиной на первом этаже, предварительно разведя огонь в камине — несмотря на то, что на Экзекранде не существовало самого понятия холод, девушка чувствовала себя намного спокойнее, когда слышала мирный треск поленьев в камине. Этот звук действовал на неё умиротворяюще, вызывая непроизвольную ассоциацию с тихими домашними посиделками, когда вся семья собиралась возле жарко натопленной печки: мама с бабушкой непременно пряли или вязали, братья что-то мастерили из деревяшек, а отец читал книгу.
Лиза горько улыбнулась. Ей показалось забавным, что все самые светлые и уютные воспоминания у неё связаны именно с этой жизнью. Память же Альмы, несмотря на то, что она была принцессой и жизнь её, вроде как, должна была быть наполнена яркими впечатлениями, напоминала калейдоскоп сменяющих друг друга кровавых сцен. Бесконечные мятежи, войны и казни, разбавленные унылыми балами, на которых за каждой улыбкой скрывался звериный оскал — вот и всё, что видела в своей жизни Альма. Хотя нет. Ещё был Нибрас — мужчина, привносивший в её жизнь крупицы света и тепла. И которого принцесса по большей части просто использовала. Нет, она не была к нему совсем уж равнодушна, только вот дальше симпатии, приправленной изрядной порцией сексуального влечения, чувства Альмы не заходили. Нибрас был удобен для неё, поскольку относился к ней, как к Богине. А только это самовлюблённой девице и было нужно.
«Пожалуй, Нибрас прав, — была вынуждена признать Лиза, бездумно глядя в книгу и совершенно не видя слов перед своими глазами. — Несмотря на то, что Альма согласилась на брак с ним, Чёрную свадьбу он провести бы не смог — её чувства даже близко нельзя назвать любовью».
«А что же я? — этот вопрос, всплывший в голове, заставил девушку насторожиться и внутренне подобраться. — Что я чувствую? Я больше не испытываю к Нибрасу того отвращения и презрения, что было раньше, а его смерть, определённо, разбила мне сердце. Но люблю ли я его?»