Желание под солнцем
Шрифт:
Мысль была скандальной, волнующей, распутной.
Она опустилась на колени, не обращая внимания на то, что земля влажная, и потянула брюки вниз. Они соскользнули по бедрам и икрам и свалились к ногам.
Он был обнажен, уязвим… и в ее полной власти.
Действуя инстинктивно, ее руки обхватили твердую округлость ягодиц, а рот мягко поцеловал ту его часть, которая сделала ее женщиной.
– Матерь Божья! – выдохнул он так, будто вот-вот умрет. Она вопросительно взглянула на него и обнаружила, что в его глазах, устремленных на нее, тлеет зеленый огонь.
Потом он опрокинул ее на мягкий
Она сцепила руки у него на спине и приподняла бедра ему навстречу, когда он буквально ворвался в нее, дико, неистово.
Наконец, когда он подвел ее, дрожащую, к краю и унес к звездам, она получила, что хотела. Конвульсивно вздрагивая внутри ее, он простонал ей на ухо:
– Я люблю тебя, люблю тебя, люблю.
Снова и снова, как заклинание.
Глава 54
Много позже он помог ей одеться, лениво улыбаясь, когда она поддразнивала его насчет слов, которых все еще не могла добиться от него за пределами страсти. Затем он натянул на себя брюки и твердой рукой обнял ее за талию, когда они направились назад по тропинке, ведущей к поселку рабов. Она прислонилась к нему, наслаждаясь приливом чистейшего счастья, не похожего ни на что известное ей.
Теперь она была уверена: любовь к Джоссу, несомненно, самое чудесное, что когда-либо случалось с ней. Какие бы ни предстояли трудности, чего бы это ей ни стоило, она хочет провести свою жизнь с ним, любя его. Как жена, как мать его детей. При мысли о детях мечтательная улыбка заиграла у нее на губах. Она бы хотела маленького мальчика, похожего на Джосса. Ну или девочку. Или обоих. Целый выводок! От этой головокружительной мысли она счастливо засмеялась.
– Ну что смешного?
Она поцеловала голое плечо, к которому прислонялась.
– Я думала о детях. О целом выводке детей.
– Наших детей? Она кивнула.
– Из этого я заключаю, что ты не шутила.
– О чем?
– О том, что выйдешь за меня.
Она остановилась и посмотрела на него, внезапно став серьезной.
– Нет, я не шутила.
Он повернулся к ней лицом, и ладони скользнули по ее плечам, когда он заглянул ей в глаза. Большой оранжевый шар луны, уже побледневший и висящий низко на небе с приближением утра, лишь чуть-чуть виднелся над его левым плечом. Все вокруг них, весь мир все еще был расплывчатым и темным, оживляемым лишь маленькими ночными существами и шорохом тростника.
– Чтобы выйти за меня, тебе придется отказаться от всего этого: дома, семьи и даже роскоши, к которой ты привыкла.
Слова эти прозвучали так, словно он говорил их почти против воли. Лайла смотрела на него, в это вдруг сделавшееся суровым лицо, которое любила больше всего на свете, и почувствовала, как сердце переворачивается от любви. Любовь его достаточно велика, чтобы указать ей на недостатки ее выбора.
– Ты пытаешься сказать мне, что не можешь содержать жену?
– Я могу тебя содержать, но, боюсь, не вполне в том стиле, к которому ты привыкла. Я хорошо зарабатываю, и я обеспечен, но не слишком богат.
– М-м… Подумать только, а я-то надеялась выйти замуж ради богатства. Ну и ну. – Ее попытка смягчить момент была милой, но по его
– По всей вероятности, ты больше никогда не увидишь свою семью. Учитывая обстоятельства, я не буду плавать на этот… на Барбадос. И если ты выйдешь за меня, для твоего отца ты скорее всего будешь потеряна. – Он, казалось, хотел, чтобы теперь, когда она окончательно решилась на это, она хорошо понимала, на что идет.
– Я все это знаю. – Ее голос был мягок. Чуть заметная тень набежала на глаза. Он увидел это, и его рот напрягся.
– Если ты выйдешь за Большого Босса, ты унаследуешь все это, сможешь передать своим детям. У тебя будет жизнь, которую ты знаешь, к которой привыкла, которой, как ты говорила, тебе всегда хотелось.
– И это я знаю.
Она осознала, что он любит ее достаточно, чтобы ставить ее нужды и желания впереди своих. Плантация, даже такая любимая, как «Услада сердца», – это всего лишь место. А за эти прошедшие несколько месяцев она поняла, что если что и имеет подлинное значение в жизни, то только люди. Трагичным в этой ситуации было то, что она неизбежно причинит боль тем, кого любит, – отцу, Джейн, Кейти, Кевину и остальным. Но она пойдет на это ради Джосса, любимого, который стал для нее счастьем и блаженством, которого она никогда даже не надеялась испытать.
Какой бы выбор она ни сделала, Лайла знала, что боли ей не избежать.
Но она может прожить без своей семьи, без «Услады сердца». Без Джосса она не сможет жить. Жить и быть счастливой.
Она выбрала Джосса отныне и навсегда. Когда она попыталась донести это до него, он слушал очень серьезно, затем приподнял ее подбородок так, чтобы видеть лицо в мягком лунном сиянии.
– Ты уверена?
– Да.
И тогда он улыбнулся редкой, необыкновенной улыбкой, которая смягчила все его лицо.
– Ты не пожалеешь. Я буду хорошо заботиться о тебе, клянусь.
Она привстала на цыпочки и поцеловала его. Продолжив путь к его хижине, они начали строить планы.
– Но было бы гораздо проще, если бы ты дождался, когда я уговорю отца освободить тебя, – увещевала она, наверное, уже в десятый раз, когда они шли вдоль края невольничьего поселка. Хижина Джосса находилась в дальнем конце. Когда они приблизились к ней, их шаги замедлились. Каждый бессознательно пытался оттянуть момент расставания.
– Я не буду ждать долго. Я хочу, чтобы ты нашла предлог поехать в Бриджтаун и купить билеты до Англии на мужа и жену – имена придумай сама. В ночь перед отплытием корабля мы возьмем лошадей и поскачем в Бриджтаун. Если повезет, мы успеем сесть на корабль до того, как он отплывет на рассвете.
– Если нас поймают…
– Если мы будем ждать, пока ты уговоришь отца освободить меня – что, я думаю, крайне маловероятно, между прочим, – или когда мои люди в Англии наконец найдут меня, а я уверен, что они ищут, но, возможно, идут не по тому следу, – это может длиться годами. У меня нет ни малейшего желания проводить дни, вкалывая как проклятый, а ночами ждать, чтобы ты тайком проскользнула ко мне в постель. Кроме того, чем дольше мы ждем, тем большей опасности мы подвергаемся. Если нас обнаружат до того, как мы сможем убежать, будет настоящее светопреставление.