Желание жизни
Шрифт:
– Ох, надеюсь, ничего… Боже мой, сколько из-за меня хлопот! Ой, а я и запамятовала… Сэр, представляете, у меня как раз есть бумага для вашей новой машинки. Как раз несколько листов! Их оставил мистер Грейтгрин, когда заходил вчера вечером, а я случайно прихватила их вместе с инвентаризацией.
– Неужели?
Мистер Грейтгрин был главой предприятия, поэтому Челленджворс с особой осторожностью относился ко всем его вещам, будь это даже выкуренные сигареты.
– Но я знаю точно, что они ему не нужны. Да-да, поверьте мне, я уж правду говорю. Он много раз оставлял вот такие листочки. И каждый раз, как
– Хорошо, хорошо, мисс Джинджер. Если дело обстоит так, то не могли бы вы мне дать эту бумагу. Она мне как раз пригодится.
– С удовольствием, мистер Челленджворс.
С сияющей улыбкой Эмили достала из внушительного размера папки несколько плотных добротных листов цвета морской раковины.
– Благодарю вас, – сухо сказал аптекарь.
Тут же раздался резкий продолжительный звонок.
– Это миссис Томпсон. Если вас не затруднит…
– Конечно, сейчас открою.
Мистер Челленджворс, под воздействием неведомой ему до этого силы любопытства, тут же установил листок за валиком.
– А красиво смотрится, однако! – не удержался он от мыслей вслух. – И бумага под стать, ха-ха! Да тут даже виньетка есть…
Не успел джентльмен как следует рассмотреть красивый орнамент и побеспокоиться, сможет ли он без элементарной практики отстукать что-либо вразумительное, как машинка предупредила его опасения и … напечатала послание ошеломленному мужчине сама.
В этой главе начинают происходит и странные, и закономерные вещи
Листок двигался так быстро, что мистеру Челленджворсу удалось прочитать первую строчку, только когда текст распечатался полностью и листок сам выпрыгнул из пишущей машинки.
Получишь радость ты, потом – печаль,
Души отвага так здесь пригодится;
Исчезнет сразу смех, потом беда умчится вдаль,
В желаниях своих заставив вновь кружиться
Получишь всё, что ты сейчас хотел,
И будешь королём своих мечтаний,
Осталось лишь, чтоб ты сумел
Избавиться от прелести страданий.
Ты будешь тем, кем быть ты так хотел,
Мир будет весь твоей мечтою,
Но будешь возвращаться под прицел
Тех мыслей, что сейчас с тобою.
Но если задохнёшься взаперти,
Ненужной станет вдруг вся сила,
Три грани должен ты найти
В кристалле, без которого нет мира
Эмили и миссис Томпсон что-то оживленно обсуждали в прихожей и, судя по всему, приближались к гостиной. Мистер Челленджворс поспешно
– А! Добрый вечер, миссис Топмсон.
– Ох, добрый вечер, сэр. Как же хорошо получилось, что я передумала избавляться от своего старого фена. Вы знаете, он мне был всё это время не так уж и нужен…
Верная экономка с детской радостью посмотрела на мистера Челленджворса. Она не сомневалась, что в этот дождливый серый холодный вечер её преданность будет особенно вознаграждена. Однако мистер Челленджворс стоял у письменного стола, не обращая на неё ни малейшего внимания. Что касается мисс Джинджер, непродолжительная беседа с экономкой, видимо, хорошо на неё подействовала: девушка выглядела сейчас гораздо увереннее и оживленнее.
– Мм, да-да, – пробубнил Челленджворс куда-то в сторону.
Эмили топталась у двери и не решалась заговорить.
– Мистер Челленджворс, я, пожалуй, пойду… Спасибо вам большое за чай!
Аптекарь продолжал стоять неподвижно, как будто ничего не слышал. Наконец он очнулся, но ответил как-то приглушенно, всё с той же отрешенностью.
– Да-да, конечно… Разумеется, Эмили. Спасибо за бумаги… то есть за папку…
– Миссис Томпсон тоже уходит, – добавила девушка, виновато посмотрев на старушку, которая самоотверженно пыталась спрятать обиду.
– А-а, ну, конечно, да-да, до свидания!.. – рассеянно бросил Челленджворс.
Гримасы недовольства добропорядочной старушки не возымели своего действия: её патрон так и остался безучастным ко всему происходящему вокруг.
Женщины поспешно закрыли за собой дверь, и, только когда раздался звук поворачиваемого ключа, мистер Челленджворс быстро достал плотный лист бумаги с напечатанным на нём поразительным текстом.
«Что за ерунда, черт возьми. Я что, с ума схожу? Нет, всегда думать о работе всё-таки опасно… Но не мог же он сам… нет, это какое-то недоразумение, какая-то полная ерунда…»
В эту минуту мистер Челленджворс представлял собою довольно жалкое зрелище. Он вцепился в свои волосы и лихорадочно сновал из угла в угол, выпучив глаза.
«Что за глупый стих? Точно, – мистер Челленджорс хлопнул себя по голове, – его подложил авантюрист Грейтгрин! А кто ж еще? Только вот зачем это приятелю понадобилось? И почему машинка сама начала печатать?.. А-а, чёрт возьми, черт возьми!..»
Между тем за всеми заботами время приближалось к полуночи, а мистер Челленджворс ещё ни разу за свою сознательную жизнь не нарушил привычки ложиться строго до одиннадцати, поэтому, посмотрев на часы, несколько секунд не мог пошевелиться от ужаса.
«О боже мой, о боже мой! Да я что, совсем спятил?» – и аптекарь безжалостно скомкал листок и хотел выбросить его в корзину для мусора, как в последнюю секунду решил все-таки засунуть клочок бумаги в дальний ящик письменного стола, там, где хранил свои недавние научные разработки. Спустя несколько минут мистер Челленджворс на всех парусах помчался принимать вечерний душ, как будто от скорости, с которой он совершал этот ритуал, зависела его жизнь, и даже забыл при этом бросить прощальный взгляд на пишущий прибор, внесший сегодня столько сумятицы в его размеренную отлаженную жизнь.